Дилижансом, дирижаблем - [71]
– Я понял тебя, спасибо.
Никитин свернул в указанный городовым переулок. В тупике прижал «Самару» к обочине и заглушил двигатель.
– Все, хлопцы, приехали. Давай, за мной…
Городовой не обманул, до гостиницы и в самом деле оказалось ближе пешком, чем на паромобиле. Вот только дневальный на входе явно не привык, чтоб здешние постояльцы, вместо того, чтобы вальяжно покидать салоны солидных автомобилей, выскакивали из подворотни. Да еще в таком затрапезном виде.
– Куда прешь, станица? – сержант бдительно загородил двери. – Тут не заезжий двор, а офицерская гостиница!
– Пшел прочь, болван… – Никитин, не останавливаясь, хотел было достать жетон, но излишне ретивый дневальный, в служебном рвении схватил ротмистра за руку.
– Стоять! Патруль вызову!
– Да отцепись ты, пиявка… – Никитин попытался стряхнуть сержанта, но тот не отпускал рукав. – Вот оглашенный. Хлопцы, угомоните блаженного, пока я не осерчал. Право слово.
Братья Запашные только ждали приказа. Сержант и пикнуть не успел, как пограничники скрутили дневального, связав руки за спиной его же собственным ремнем.
Привлеченный суматохой, на крыльце гостиницы показался еще один «швейцар». И тоже в сержантском звании. По петлицам и нарукавным знакам – из частей обеспечения тыла.
– Это что за самоуправство? – возмутился он. – Под трибунал захотели?
Но как только в нос ему, весьма чувствительно, ткнулся жетон Никитина, сержант мигом утратил всю спесивость.
– Виноват, вашбродь! – вытянулся он по стойке смирно. – Обознались.
– Поставишь свечку за упокой души Великого магистра де Латре, благодаря которому мы имеем сегодня День Примирения. Вчера или завтра вы бы у меня узнали по чем фунт лиха. – Никитин махнул казакам. – Отпустите олуха…
Потом снова повернулся ко второму сержанту.
– Слушай сюда… Я отойду на часок, а ты обеспечь моим хлопцам все что надо. Помыться, побриться, простирнуть и погладить обмундирование. Понятно, да?
– Виноват, ваше высокоблагородие. Низшим чинам никак нельзя. «Шелом и сабля» – гостиница офицерская!
Никитин вздохнул, взял двумя пальцами дневального за лакированный ремень портупеи и подтянул к себе.
– Для особо тупых повторяю… Вернусь через час. Не понравится внешний вид моих казаков – вы оба поменяетесь с ними формой. Вместе с погонами. Теперь доступно?
– Так точно, ваше высокородие! Разрешите выполнять?
– Давай, братец… – поощрительно кивнул Никитин. – И это… ближайший почтамт где? Пальцем покажи.
Сержант поморгал и указал налево от себя.
– Через три квартала, ваше высокородие. Но, если вам нужен только узел пневмопочты, то он имеется в гостинице. Прикажете проводить?
– А вот это хорошо. Даже, отлично… Веди, Сусанин…
Утро 18-го июля.
Херсонская губерния. Река Днепр.
Снились господину Зеленину родные места, а точнее полузабытый эпизод из босоного детства… далеких дней, когда он был еще даже не Дмитрием, а всего лишь Митькой. В тот летний вечер они с отцом пошли на реку. Отец, как обычно, поплавать, смыть пот после работы. А десятилетний Митька – побродить по отмели… Глубже чем по колени он никогда не заходил. Не умел плавать. И никакие попытки отца или матери научить сына держаться на воде, не давали результатов.
Едва только поддерживающие, забирали руки – Митька камнем шел на дно… Проблема была в том, что в пятилетнем возрасте он едва не утонул в запруде, когда тетка полоскала белье и с тех пор панически боялся воды.
Не действовали никакие уговоры. Даже насмешки терпел. Но, если заходил в воду, то только с надувным поясом. Из-за чего ежегодные поездки на море превращались в настоящую пытку и бесконечные ссоры с родителями. Митька отчаянно трусил, а отец с матерью мучительно краснели, глядя на то, как их великовозрастное чадо, под недоуменными взглядами курортников, перед каждым купанием, старательно напяливает на себя спасательный пояс.
Отец, раздевшись и поплескав на грудь водой, как он всегда делал прежде чем нырнуть в реку, вдруг удивленно присвистнул и нагнулся над водой.
– О, а это что такое? Сына, иди сюда, глянь…
Не подозревая подвоха, Митька подошел. Но, как только поравнялся, отец подхватил его на руки и швырнул в реку. Отец, однажды, на спор с друзьями пробежал три километра с мешком сахара на плечах, так что Митька улетел метров на три от берега. Не на самую стремнину, но и до дна уже не доставал…
– Тону! – заверещал он, испуганно барахтаясь и еще не веря, что это взаправду.
– Ну и черт с тобой, – отец даже с места не сдвинулся. – Нафиг кому такое позорище надо. Ни себе, ни людям…
И тут Митька, обостренным от страха чутьем, понял, что в этот раз отец не шутит. Он действительно готов утопить единственного сына, чем растить труса. А поняв это – заорал от ужаса и отчаянно замолотил воду руками и ногами…
Позже Митька едва мог вспомнить, что происходило дальше. Знал лишь одно – он поплыл. Недолго… Всего метр или полтора. А потом его подхватил отец и вытащил на берег…
Однажды, уже став Дмитрием и получив очередной разряд по плаванью, он спросил у отца, что бы тот сделал, если бы он так и не поплыл? Неужели дал бы утонуть?
Отец пожал плечами, потом указал пальцем на книжную полку.
Деяния полководцев запечатлены на батальных полотнах художников в назидание потомкам и в память о былой славе и величии. Но никто не знает, сколько не менее ожесточенных сражений происходило, прежде чем на ратном поле сходились полки и армии. Только потому, что эти подвиги совершались обычными людьми. Зачем скачет на Сечь Олеся, зная, что женщинам вход туда запрещен под страхом смертной казни?.. Что и куда везет разбойничий байдак атамана Ворона? Как Петру отличить друга от врага, если утром он речной тать, в обед – казак, а вечером – ушлый контрабандист? Поможет или помешает новым товарищам наш современник, когда придет его время выбирать, на чьей стороне сражаться?
Дикое Поле… Именно так помечены на всех старинных картах ничейные, безлюдные земли на стыке трех самых могущественных государств в этой части света XVI–XVII веков. Непрерывно полыхающий многотысячными сражениями, небольшими стычками и одинокими схватками огонь противостояния католицизма, магометанства и православия. Кто победит, чья возьмет, кому заселять эти бескрайние просторы? Конечно же, история не имеет сослагательного наклонения, и мы знаем или можем посмотреть справочную литературу, чтобы узнать, чем все закончилось.
Ранняя осень сорок четвертого… Группе майора Корнеева удалось не только найти склад сырья для производства атомной бомбы, но даже сорвать планы его эвакуации, захватить и переправить груз за линию фронта. Казалось бы, задание выполнено. Однако в ходе операции в плен к Корнееву попал начальник охраны склада, оберштурмбанфюрер СС Максимилиан Штейнглиц.В стремлении сохранить жизнь немец раскрыл разведчикам дополнительную секретную информацию — о размещенной в старинном польском замке лаборатории Аненербе, где профессор Гольдштофф заканчивает разработку еще более мощного и разрушительного оружия.
Ты можешь бить себя в грудь и клясться, что добрый и миролюбивый. А также — белый и пушистый, как кролик наизнанку, но кто ж тебе поверит, если выглядишь ты великаном, на плечах — шкура полярного медведя, а в руках дубина, с которой гигантопитеки мамонтов гоняли. Шалишь, брат!.. Не повезло с самого начала, теперь уж ничего не попишешь: крутись-вертись, а образу соответствуй. Ну, или нагни судьбу через колено, если ума и силенок хватит.
Осень сорок четвертого. РДГ «Призрак» успешно выполняет задание, полученное лично подполковником Корнеевым от комиссара государственной безопасности второго ранга Абакумова. Но уходить из уничтоженной секретной лаборатории «Аненербе» пришлось с боем. Покинув графский замок через старинный подземный ход, разведчики оказываются не за стенами, а на берегу Черного моря… в июле одна тысяча тридцать девятого года, в самом начале наступления РККА на фашистскую Румынию. Что произошло на самом деле? Куда они попали и что нужно сделать, чтобы вернуться домой? И непременно с Победой!
В иной мир проще попасть, чем выбраться. Все неизвестно – и место, и время. Беспощадные викинги, пещерные медведи, пираты и… чародеи. Погибнуть легко, выжить почти невозможно. Но если рядом верный товарищ и любимая девушка – нет невыполнимых задач! И куда бы ни забросила судьба, выход всегда отыщется. Надо только очень хотеть, верить в себя и не падать духом.
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Продолжение книги "Starkvs Tigris". Предупреждаю читателей по-хорошему, чтобы проходили мимо и не мешались под ногами. Ничего особого не будет - то же самое, только дальше по сюжету. Россию не спасаем, демократию не вводим, крепостных не освобождаем. Отдельно взятый попаданец просто живёт, без великих задач и целей. Режим изложения - диктаторский, авторский беспредел - имеется. Все вокруг кочумеки и недотыкомоки и только я - Великий Кормчий.
Что было бы с Виктором Цоем, если бы он не погиб 15 августа 1990 года? Свою версию событий предлагает главный редактор журнала «FUZZ» Александр Долгов в фантастической киноповести «Цой. Черный квадрат». Захватывающая как крутой вираж фантасмагория молниеносно перемещает читателя во времени и пространстве, не давая опомниться.В книгу также включены интервью с Виктором Цоем и другими культовыми персонами рок-сообщества.
Александр Виссарионович Абашели (1884–1954) — один из лучших мастеров современной грузинской поэзии. Он был художником повседневно обогащавшим свое творчество чутким восприятием нашей современности, он был прежде всего поэтом-мыслителем, вникающим в жизнь, воспринимающим ее «глазами разума».Его роман «Женщина в зеркале» является первой попыткой в грузинской литературе создать значительное произведение научно— фантастического жанра.В некоторые теоретические положения и технические расчеты легшие в основу романа А.