Дилижансом, дирижаблем - [102]
Господин Феоктистов не стал оспаривать данное предположение. Тем более, оно соответствовало реальности.
– Но, прежде чем раскрыть карты, позвольте взглянуть на ваши документы? И если можно, на всякий случай, без резких движений. Мы-то с вами люди опытные, а молодежь может неправильно понять.
Старший детектив немножко замешкался, но потом решил, что ничего в конечном счете не теряет, и перебросил сидящему за столом свой значок.
– «Волки» Деева… – уважительно произнес тот. – Серьезная контора. Значит и финтить вокруг да около нечего.
Он встал, подошел к господину Феоктистову, вернул значок и протянул руку для пожатия.
– Будем знакомы. Отто Карлович фон Розенкрейцер.
– Старший детектив господин Феоктистов… Прошу прощения… Это все. Больше знает только майор.
Барон и виду не подал, что удивлен. В сыске, пусть даже частном, порою и не такие фортели случаются.
– Не возражаю… Так вот, старший детектив… Вас, как я понял, интересует только виларка. Верно?
– Да… Мы действуем по контракту с Домом Андам.
– Вот… А нам саннэ Аная совершенно без надобности. Зато очень нужен господин Зеленин. Так почему бы нам не совместить обе задачи и не решить их вместе?
– Хорошо. Я готов выслушать… если вы тоже назоветесь, – принял решение детектив. – По акценту и именам я понял, что имею дело с германцами? И хоть наши страны союзники, хочу убедиться, что не вляпаемся в шпионскую историю… Со всеми вытекающими.
– Если вам будет достаточно моего слова… – пожал плечами Отто Карлович.
– Зависит от того, что вы скажете.
– Ладно. Я и в самом деле сотрудник Штази. Но в данном случае работаю на частную фирму, которую заинтересовал русский инженер. Концерн готов заключить с господином Зелениным вполне достойный контракт. Но инженер пока не осознал своей выгоды. И мы хотим ему в этом помочь. Не больше и не меньше. Никаких трупов и действий, могущих задеть безопасность России. Такая трактовка, устроит?
Господин Феоктистов кивнул.
– Вполне. Можем, поговорить о деле, если вы не будете возражать против моего присутствия при вашей беседе.
– Ради Бога… – развел руками барон. – Если вам мало своих забот…
– Тогда договорились, – не дал ему сделать какую-то оговорку господин Феоктистов. – Что вы предлагаете?
– Наши фигуранты сейчас находятся в вагоне-ресторане. Я правильно понял твои знаки, Эрнест?
– Да, господин барон, – кивнул рыжий. – И судя по перемене блюд, обратно пожалуют не скоро.
– Это плохо. Хотелось бы завершить операцию до Бахмача. Думаю, стоит обмозговать, как нам их оттуда выманить.
Решение подсказал господин Феоктистов, лучше немца знающий реалии российского бытия.
– Проще всего устроить небольшую склоку. По неписанным правилам, если обошлось без травм, то из заведения выставляют всех причастных к дебошу. Дабы не нарушать покой остальных, – тут он усмехнулся воспоминаниям. – В студенческую юность таким образом удавалось пару раз улизнуть не расплатившись. Швейцару главное порядок побыстрее навести.
Отто Карлович недоуменно поморгал белесыми веками, видимо, в его немецкой голове не совмещалось такое шалопайство с обликом серьезного человека. Но он вовремя и в который раз напомнил себе, что находится не в фатерланде.
– Можно попробовать… И, поскольку идея ваша, а мы партнеры… Альзо… предлагаю проведение акции поручить Эрнесту. Тем более, он знает фигурантов в лицо, а они его нет.
– Не возражаю…
– Ты все понял? – переспросил рыжего фон Розенкрейцер.
– Яволь…
Хонекер снова щелкнул каблуками и вышел из купе. Едва освещенный тусклым ночным светом, вагон был тих и практически пуст. Только почти в конце, рядом с купе проводника, таращился в окно какой-то невнятный персонаж. В исподней рубашке на выпуск и, как бы не слишком трезв. Эрнст втянул носом воздух и явственно почувствовал запах сивухи. Даже странно для такого комфортабельного поезда. Впрочем, кто их поймет этих русских? То они от икры нос воротят, то такую бормотуху пьют, что свинья б отказалась. Даже дворяне…
Чем ближе Хонекер подходил к субъекту, тем сильнее становился запах перегара. А тот, заслышав шаги, поглядел на немца мутными глазами и неожиданно улыбнулся:
– Дружище! Тебя сам Бог послал. Не могу больше в одиночку пить… А проводник еще с вечера отрубился…
Теперь нашлось объяснение таинственной неназойливости проездной обслуги. Обычно проводники все время бдят, а этого и в самом деле давненько не видно и не слышно. Бывший фельдфебель даже собирался доложить об этом барону.
– Зайдешь на минуточку? – с надеждой схватил немца за руку забулдыга. – Хоть по глоточку? А? Будь человеком…
При этом он как-то изловчился развернуть Эрнеста спиной к открытой двери в купе.
– Извини… Сейчас никак…
Немец знал, что отцепиться от пьяного простым возражением не получится. Только, если обнадежить.
– Я с удовольствием… – он попытался аккуратно разжать пальцы пассажира, вцепившиеся в его рукав. – В соседний вагон сбегаю и обратно. Пять минут? Лады? А потом – хоть до утра можем гульбанить?
– До утра, говоришь? – неожиданно трезвым голосом переспросил субъект. – Годится… Давай, Кирьян!
Хонекер дернулся в сторону, в отчаянной попытке провести бросок через бедро, но в этот миг на его затылок опустилось что-то твердое и тяжелое. После чего немец бессильно обмяк, повиснув на руках старшего Запасного.
Деяния полководцев запечатлены на батальных полотнах художников в назидание потомкам и в память о былой славе и величии. Но никто не знает, сколько не менее ожесточенных сражений происходило, прежде чем на ратном поле сходились полки и армии. Только потому, что эти подвиги совершались обычными людьми. Зачем скачет на Сечь Олеся, зная, что женщинам вход туда запрещен под страхом смертной казни?.. Что и куда везет разбойничий байдак атамана Ворона? Как Петру отличить друга от врага, если утром он речной тать, в обед – казак, а вечером – ушлый контрабандист? Поможет или помешает новым товарищам наш современник, когда придет его время выбирать, на чьей стороне сражаться?
Дикое Поле… Именно так помечены на всех старинных картах ничейные, безлюдные земли на стыке трех самых могущественных государств в этой части света XVI–XVII веков. Непрерывно полыхающий многотысячными сражениями, небольшими стычками и одинокими схватками огонь противостояния католицизма, магометанства и православия. Кто победит, чья возьмет, кому заселять эти бескрайние просторы? Конечно же, история не имеет сослагательного наклонения, и мы знаем или можем посмотреть справочную литературу, чтобы узнать, чем все закончилось.
Ранняя осень сорок четвертого… Группе майора Корнеева удалось не только найти склад сырья для производства атомной бомбы, но даже сорвать планы его эвакуации, захватить и переправить груз за линию фронта. Казалось бы, задание выполнено. Однако в ходе операции в плен к Корнееву попал начальник охраны склада, оберштурмбанфюрер СС Максимилиан Штейнглиц.В стремлении сохранить жизнь немец раскрыл разведчикам дополнительную секретную информацию — о размещенной в старинном польском замке лаборатории Аненербе, где профессор Гольдштофф заканчивает разработку еще более мощного и разрушительного оружия.
Ты можешь бить себя в грудь и клясться, что добрый и миролюбивый. А также — белый и пушистый, как кролик наизнанку, но кто ж тебе поверит, если выглядишь ты великаном, на плечах — шкура полярного медведя, а в руках дубина, с которой гигантопитеки мамонтов гоняли. Шалишь, брат!.. Не повезло с самого начала, теперь уж ничего не попишешь: крутись-вертись, а образу соответствуй. Ну, или нагни судьбу через колено, если ума и силенок хватит.
Осень сорок четвертого. РДГ «Призрак» успешно выполняет задание, полученное лично подполковником Корнеевым от комиссара государственной безопасности второго ранга Абакумова. Но уходить из уничтоженной секретной лаборатории «Аненербе» пришлось с боем. Покинув графский замок через старинный подземный ход, разведчики оказываются не за стенами, а на берегу Черного моря… в июле одна тысяча тридцать девятого года, в самом начале наступления РККА на фашистскую Румынию. Что произошло на самом деле? Куда они попали и что нужно сделать, чтобы вернуться домой? И непременно с Победой!
В иной мир проще попасть, чем выбраться. Все неизвестно – и место, и время. Беспощадные викинги, пещерные медведи, пираты и… чародеи. Погибнуть легко, выжить почти невозможно. Но если рядом верный товарищ и любимая девушка – нет невыполнимых задач! И куда бы ни забросила судьба, выход всегда отыщется. Надо только очень хотеть, верить в себя и не падать духом.
История о том, как пятеро друзей, наших современников, оказались в древнем Риме, отчего довелось им пройти через разнообразные приключения — под девизом: наш человек нигде не пропадет, и вовсе не потому, что он никому не нужен.
Кто-то представляет себе время в виде прямой линии, устремленной из прошлого в будущее. Кто-то – в виде реки, ветвящейся и петлистой. Но в действительности это бесконечный каскад лабиринтов, и только счастливчики точно помнят, что было в предыдущем лабиринте, и только мудрецы прозревают, что произойдет в будущем… потому что прошлое и будущее могут варьировать в широком диапазоне.
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.