Дилетанты - [60]

Я с горечью отметил, что, как бы ни старался человек быть стопроцентно бесчеловечным, ему никогда не удается добиться совершенства.

Мое ремесло научило меня быть крутым, бессердечным профессионалом. Лишь однажды, желая положить конец развязанной кровавой бойне, я взял на себя риск и отпустил того, кого вообще-то следовало бы успокоить раз и навсегда. Но во всех прочих ситуациях я убивал, не ведая жалости и снисхождения. Я не позволил соображениям сострадания или каким-то иным мотивам уговорить меня вернуться и посмотреть, что случилось с водителем машины, которую я спихнул с шоссе под откос. Самые отчаянные усилия умной и красивой женщины не смогли проделать и щелочки в моей броне недоверия. И после этого, после всего этого, мрачно напомнил я себе, даже понимая, что наступила решающая фаза моей операции, я помчался в засаду, услышав вой годовалого щенка, хотя курсант разведшколы первого года обучения понял бы, что к чему, даже во сне.

- Грант, Грант! Ты меня слышишь?

Голос был знакомый, даже чересчур. Было странно только слышать его здесь. Я открыл глаза. Как я и предполагал, я лежал в узком проходе на полу между плитой и мойкой. Голова была у двери, ноги под столиком. Либби сидела тоже со связанными руками и ногами. Шинель ее была расстегнута и сидела как-то косо. Под ней виднелся вельветовый костюм. Он был сильно смят.

Хольц, видно, решил схитрить: запихал ее связанную по рукам и ногам, чтобы составить мне компанию, покараулить меня, а заодно постараться кое-что выведать.

Я почувствовал прилив надежды. Если Хольцу от меня что-то нужно - иначе почему я тогда живой? - у меня еще есть шансы. И чем лучше я буду подыгрывать моему симпатичному товарищу по заключению, тем больше эти шансы.

- Привет, киса, - прошептал я. - Как же это я так опростоволосился!

Либби тактично промолчала, затем сказала:

- Твой пес удрал. Они пытались поймать его, но он так напугался, что не подпустил их.

- Молодец Хэнк, - кисло отозвался я. Хорошо, конечно, что хоть он удрал, но я уже проявил к нему достаточно сострадания и перевыполнил дневную норму. - А тебя они как сцапали? - спросил я Либби.

- Когда пес завыл и ты побежал к нему, я бросилась за тобой. Потом из-за дерева вышел человек, зажал мне рот одной рукой, а другой ткнул в спину пистолет. Потом он велел мне вернуться с ним на бензоколонку, заплатить за бензин и въехать на машине в гору, чтобы они могли тебя сразу в нее погрузить, не привлекая лишнего внимания. Милый, что мы теперь будем делать?

- Ты не заметила, куда мы повернули от мотеля? - спросил я, не отвечая на ее вопрос, потому как ответа у меня не было.

- Да, мне отсюда все видно. Мы едем в том же направлении, к Анкориджу.

- Так, а долго я провалялся без сознания? Вернее, давно мы едем?

- Мне, конечно, нельзя посмотреть на часы, но мы в пути всего несколько минут.

- Кто в кабине?

- Очень странная парочка. Во-первых, женщина, толстая и некрасивая, в плаще и в зеленых брюках в обтяжку. Не понимаю, почему чем толще задница, тем теснее брюки! А с ней толстый тип очень городского вида. Он даже в галошах! Что за псих!

- Будь снисходительнее, - сказал я. - Это скорее всего для отвода глаз. Кто за рулем?

- Мужчина. А женщина все время вертит головой, проверяет, не собираемся ли мы поджечь машину или выпрыгнуть на дорогу. - И в самом деле, в заднем окошке кабины появилось круглое некрасивое женское лицо, которое я видел совсем недавно. Женщина проверила, все ли в порядке, и снова уставилась вперед.

- Вот видишь? - сказала Либби. - Что я говорила?

- Говори дальше. Кто там был еще?

- Тут целый караван, милый, - сказала Либби. - Есть еще парочка, постарше, в большой машине.

- Случайно не "линкольн"? - поинтересовался я, вспомнив большой автомобиль, который попался мне на шоссе за Хейнсом. Похоже, убедившись, что я еду в нужном направлении, эта парочка отправилась на розыски фургона. Судя по событиям сегодняшнего утра, их поиски увенчались успехом.

- Да, - ответила Либби. - Они в "линкольне". А потом еще едет такой фургончик, в котором доставляют всякие товары. Там за рулем самый главный, который всем отдает приказы, его зовут мистер Вуд.

- Мистер Вуд? - как ни в чем не бывало переспросил я, пытаясь понять, живы ли ребята в фургоне и если да, то сколько еще им осталось жить. Ладно, во всяком случае, это были ребята не моей команды. - И как же выглядит этот самый мистер Вуд? - спросил я свою связанную подругу.

Да, что-то он действовал очень уж прямолинейно. То ли Хольц глуп, то ли слишком нагл. Неужели он считает, что в этой глуши нет никого, кто бы знал, что по-немецки "хольц", а по-английски "вуд" означают одно и то же - дерево.

- Довольно высокий, - сказала Либби. - Не такая каланча, как ты, но не маленький. Весит примерно столько же, потому как он шире в плечах. На нем очки в стальной оправе, а волосы черные и гладкие, как лакированная кожа. И еще маленькие идиотские усики. Только я подозреваю, что все это краска. Таких черных волос не бывает. И я сильно сомневаюсь, что его фамилия действительно Вуд. Скорее это что-то вроде Рубинского, Кубичека или Иванова. В нем есть что-то явно славянское.