Дилетант галактических войн - [133]

Однако инвалидам как не начали помогать сразу, так не стали помогать и потом. Принцип был прост: «Мы делаем немало, но весь воз тянуть не собираемся, пусть и те, кому положено, поработают». Кроме того, Ковалёв, с присущей ему жесткостью, понимал простую истину: всерьёз помочь он сможет только инвалидам, получившим увечья, и то не сразу, а после того, как будут под рукой свободные регенераторы, то есть в очень далёкой перспективе. Сейчас оборудование такого уровня и так было загружено до упора, проводя лечение раненных в военных действиях. Помочь же инвалидам, проблемы которых на генетическом уровне, он не сможет вовсе. А обеспечить им относительно нормальную жизнь… И что? Чем они будут заниматься? Пожалуй, много чем смогут, но поэты и художники инвалиды, пусть и талантливые, Ковалёву не были нужны в принципе, ему были нужны солдаты, а стало быть, заниматься такими инвалидами он не собирался вовсе, ибо это значило впустую распылять ресурсы. К тому же наверняка их основным занятием будет плодиться и размножаться, передавая свои проблемы по наследству. Адмирал и так считал, что нынешняя медицина, стремящаяся спасти всех новорождённых, подрывает жизнеспособность человечества как вида. Если в прежние времена слабые дети гибли во младенчестве и выживали сильнейшие, в свою очередь дающие здоровое потомство, то сейчас естественный отбор практически сошёл на нет и каждое последующее поколение оказывается слабее предыдущего. Ковалёв не собирался бороться с системой, детей, в конце концов, просто жалко, они ни в чём не виноваты, но и помогать этой самой системе он не хотел. Примерно то же самое было с наркоманами — он не собирался вкладывать деньги в заведомо проигрышные мероприятия по их лечению. Рассуждения его опять же были просты: «Пускай наркомания и болезнь, но при чём тут я? Пускай врачи и лечат. А если государство не собирается решать проблему кардинально, развешивая наркодилеров по веткам подходящих деревьев, то с чего я буду исправлять последствия его ошибок?» И в его рассуждениях присутствовала своя, жестокая, но оправданная логика. Конечно, Василий прекрасно понимал, что его мысли далеки от библейских заповедей. Более того, кто-то назовёт такой подход обыкновенным фашизмом… Но он принял решение уже давно: если помогать тем, кто не является близким тебе человеком, то или в случае, когда это выгодно, сейчас или в перспективе, или когда это тебе ничего не стоит. В противном случае возникал риторический вопрос — оно надо?

Правда, с наркотиками он собирался покончить, для имперского крейсера накрыть, например, все опиумные поля вкупе с окружающими их деревнями чем-нибудь смертоносным было отнюдь не тяжело. Да и отдать глав мафиозных кланов Ланцету на опыты тоже было делом достаточно легко осуществимым и, по мнению адмирала, богоугодным. Но это было в планах на будущее, и лечение наркоманов в эти планы всё равно не входило, потому что имеющимися средствами полного излечения не добиться, а люди с уже в любом случае развившимися под действием наркотиков психическими и, главное, генетическими отклонениями адмирала, в общем-то, не интересовали. К тому же активная борьба с наркомафией означала установление фактического контроля как минимум над Россией, а в перспективе и над всей планетой, а к этому адмирал пока не был готов.

Вот такая сложилась к отлёту Ковалёва ситуация, но она его, честно говоря, напрягала не сильно, он и так сделал больше, чем от него можно было ожидать, во всяком случае учитывая то, что его вертолёт так и не был найден. Поэтому он и отправлялся на войну с лёгким сердцем, а в том, что война его ждёт, он ни капли не сомневался и поэтому не собирался напрягаться дальше. Во всяком случае, до тех пор, пока сам не захочет установить на планете тот порядок, который сочтёт нужным.

В общем, закончив инспекцию, а параллельно экскурсию для дочери, Ковалёв вернулся на линкор, где раздал ЦУ местному начальству. Нельзя сказать, что оно, это начальство, в указаниях нуждалось, все здесь и так знали свой манёвр, но таковы были правила игры. Адмирал знал, что они знают, что он знает — и так до бесконечности, но положение обязывало всех собрать, объяснить «политику партии», кого-то слегка высечь прилюдно, кого-то так же слегка поощрить. Бюрократия, пусть и армейская, и никуда от неё не денешься. А вот после общего сборища пошли уже разговоры один на один, и это было куда серьёзнее — там раздавались конкретные указания, там чётко была поставлена задача по созданию сил быстрого реагирования. И если на общем сборище Олаф был представлен как их командир, то в приватных беседах со старшими офицерами базы уже ясно давалась команда помочь всем, чем можно, и не дай бог задание будет провалено — по мозгам получат все. Заодно был отдан приказ любой ценой ускорить восстановление трофейного линкора, получившего имя «Инквизитор» (Ковалёву был иногда свойствен чёрный юмор), его модернизацию, обеспечить формирование команд, для чего увеличить рекрутский набор на планете и много чего ещё. Адмирал не зря почти не спал в последние дни, составляя длинные циркуляры того, что надо сделать. И он, в отличие от многих командующих, не собирался детально расписывать, как это будет делаться, на то исполнители есть. Получили команду — действуйте, отрабатывайте авансом полученные звания.