На моё бедное, многострадальное тело, снова обрушились беспорядочные удары. Ноги подкашивались, сознание начинало заволакивать мутная пелена. Уйдя в глухую защиту, я ворочался под ними, дожидаясь временного затишья, не теряя надежды на благополучный исход драки, вдруг пожалеют, вдруг кто-нибудь вмешается? Сильная и резкая боль пронзила сзади правый бок и пронеслась волной по всему телу, от неожиданности я вскрикнул. От чего-то чуждого и острого внутри меня, вместе с болью, вверх и вниз, стала разбегаться волна холода и слабости. Я повалился на асфальт, некоторое время, продолжал получать удары, затем удары прекратились и уже в почти бессознательном состоянии, услышал «харэ, песец ему, обшарьте карманы и валим отсюда». Подумалось, вот козлы, сунули нож в бочину и горя им нет, кому бы душу продать, что бы вернуться и отомстить? Вот продал бы. С такой мыслью я рухнул в темноту…
* * *
Паденье в темноту было не долгим. Тоннелей со светом не видел, да и темнота какая-то странная в определённый момент стала. Я бы сказал подозрительная. Раздавались какие-то звуки, шорохи, какое-то чириканье, похожее на птичье. Лежать было неудобно, и в носу свербело. Я чихнул.
— Будь здоров, — сказал кто-то.
— Спасибо, — машинально отозвался я.
Отозвался и открыл глаза. Трава. В ней букашки ползают. Вижу это отчётливо, потому что лежу лицом вниз. Очередная букашка снова полезла в ноздрю. Снова чихнул. Пахло травой, цветами и тёплой землёй.
— Будь здоров! — снова кто-то пожелал.
— Спасибо, — снова отозвался я.
— Ты там долго будешь на муравьёв чихать? — в голосе неизвестного чувствовалось любопытство.
— А я пока только их и вижу, — ответил я, ничего не понимая. А чего понимать? Поздний вечер, зима, драка, удар ножа в печень, провал в темноту и трава с муравьями в завершении. Да ещё чихаю, и кто-то мне здоровья желает. Мысли метались как стадо напуганных тараканов.
— Вообще-то я не кто-то, а очень даже известная личность, в определённых кругах. Подымайся, знакомиться будем, — с насмешкой в голосе произнёс собеседник.
Я чувствовал, как спину припекает солнышко. А то, что это солнце, я не сомневался. Раз трава подо мною, следовательно, солнце сверху. Какой же я умный. Дискомфорта, кроме лежания лицом в земле и муравьёв, с какой-то маниакальной настойчивостью пытающихся залезть мне в нос и глаза я не ощущал. Всё происходящее казалось не реальным. Я был удивлён, но не так, что бы сильно. Как говорится — здравая доля фатализма. Хотя, конечно, напряжён был, не то слово…
Сделав над собой усилие, я поднялся в положение «сидя» и осмотрелся. Небольшая полянка, лес кругом смешанный, травка, цветочки, бабочка порхает, птички чирикают. Ляпота…
Рядом на пеньке мужик лет пятидесяти сидит. Колоритный такой. Крепкий. Одёжка такая, свободного покроя, ворот рубахи широкий. Стиль, можно сказать старинный, да вот качество материала, сразу видно не дешёвое. Фирма… Лицо румяное, загорелое, бородка чёрная, глаза хитрые и смешливые. Смотрит с любопытством на меня. Вид почти простецкий, если бы не многие — но.
Я на себя тоже с любопытством посмотрел, ощупал. Живой. Целый и не вредимый, бок не болит. Интересно. Странности продолжаются. На мне мой старый армейский камуфляж. На ногах берцы. Тоже старые, «родные». Давненько я такого не носил. Но тело помнит. Я хмыкнул. «Калаша» для комплекта не хватает и «разгрузки» с боекомплектом.
Мужик, сидящий на пеньке от души расхохотался, да так, что слёзы из глаз выступили. Я вопросительно на него посмотрел.
— Не обижайся, это я так… Мне нравиться ход твоих мыслей, только оружие тебе тут не к чему. А одежда эта отражает твоё внутреннее — Я. Ты воин, по сути. Воин, защитник, захватчик. Это я из твоей памяти выковырял. Вот как ты есть внутри, так тут и выглядишь. Да и тут, на лесной, летней лужайке, не совсем комфортно было бы в зимней одежде или костюме от Версаче. Согласись?
— Да я и не обижаюсь, — кивнул я и пожал плечами, — Вопросов много, да и ситуация не понятная. Странно как-то всё…
— Ну, это понятно. Я и не сомневаюсь. Но ничего. Держишься ты молодцом, не паникуешь, — одобрительно кивнув, ответил мужик.
Я снова пожал плечами. Чего паниковать. Опасности рядом не вижу. Ситуация проясниться, а там посмотрим. А заорать в диком ужасе и кинуться куда-нибудь, я всегда успею. Мужик снова понимающе хмыкнул. Странно, пошутил он, или правда мысли читает?
— Ага, — сказал мужик, — И мысли я читаю и много чего делаю ещё.
— Ну, тогда может, объяснишь, что происходит и зачем? — спросил я.
— Ну, а то! — снова рассмеялся мужик, — Начнём с того, что ты умер. Тебя убили. Вернее, почти убили и ты почти умер. Как тебе это?
— А никак, — спокойно ответил я. Чего удивляться? С ножом в печени не живут. Смерть если не мгновенна, то в течение нескольких минут неизбежна. Орган очень важный и кровопотеря сильная. Ну, а раз я тут сижу, разговариваю, значит, есть причина и объяснение происходящему. Главное, почему и зачем. И вечный вопрос всех времён и народов — кому это выгодно.
— Хм… Хорошо держишься, — в этот раз серьёзно посмотрел на меня мужик — меня зовут Соломон. В твоём мире меня знали как — царь Соломон. Слышал чего о таком?
