Дилемма волшебника - [8]

- Ты думаешь, оно прислушается к этому?

Ш’риии задумчиво взмахнула хвостом.

- Давай проверим, - сказала она. - Если ничего другого и не получится, то стоит хотя бы просто протестировать, не разрушится ли оно. И, между нами говоря, хотя мне весьма неприятно упоминать об этом, но все же это гораздо более элегантное решение, чем то, что было предложено Нитой.

Кит чувствовал себя весьма неловко, соглашаясь с ней.

- Хорошо, - сказал он. - Если заклинание не сработает, то не будет иметь значения, насколько элегантно оно выглядит. Начнем.

Он стал произносить заклинание по-настоящему. Оно содержало упрощенную версию одного из кругов, по поводу которого они с Нитой спорили два дня тому назад, что нет никакого смысла тратить хорошую часть диаграммы на нечто, в итоге все равно нуждающееся в доработке. Кит провел пальцем по воде, и изящные кривые и скругления написанной Речи проявились вслед за движением руки, пока он двигался по окружности диаметром около двадцати ярдов, создавая первый из кругов, хранящихся в его памяти.

- Второй большой круг выглядит вот так, - сказала Ш’риии, описывая круг медленным движением всего тела и хвоста. Огненный след протянулся в воде вслед за ней, свиваясь в пульсирующие световые завитки и завихрения, силовые составляющие и уравнения которых являлись второй ступенью заклинания.

- У тебя получилось, - сказал Кит. - Хотя… Еще одна вещь…

Он печально посмотрел на место, где было записано имя Ниты, осторожно протянул руку и отделил длинную цепочку символов Речи, содержащую в себе описание личности и волшебной силы Ниты, затем отпустил ее в воду на некоторое время. Волшебнику не стоит просто так, походя, стирать имя другого волшебника, это равносильно тому, чтобы заглядывать в дуло пистолета, пусть и будучи уверенным, что он не заряжен. Изменение имени, написанного Речью, может повлечь за собой изменение его обладателя. Стирание же имени может иметь катастрофические последствия.

- Тебе нужно будет связать этот круг поплотнее для того, чтобы компенсировать это, - сказала Ш’риии. - Лучше позаботиться об этом прямо сейчас.

Сужение структуры заняло всего несколько минут. Кит осмотрел его еще раз; Ш’риии проделала то же самое. Затем они посмотрели друг на друга.

- Итак? - спросил Кит.

- Давай посмотрим, что выйдет, - сказала Ш’риии. Они начали читать одновременно, Кит на человеческой нестихотворной форме Речи, Ш’риии на песенной вариации, которую предпочитали использовать киты-волшебники. Кит запнулся пару раз, пока не вошел в определенный ритм, хотя и читал в нем быстрее, чем киты с их полным формальностей и ритуалов пением, но даже так получалось довольно медленно по человеческим меркам. Одно слово в определенный промежуток времени, думал он, прибегая к растягиванию последних слогов, что позволило бы Ш’риии догнать его; когда они заговорили в унисон, подпитывая заклинание своей силой, волшебство начало светиться в воде вокруг них, образуя сложные разноцветные неоновые узоры, полые сферы изгибов и переплетений, между которыми находились волшебники в ожидании появления того, что они призвали.

И медленно, постепенно волшебство ожило вокруг них, проявляясь, становясь сильнее с каждым мигом совместного чтения Кита и Ш’риии, уже продвигающихся в своей работе к заключительной строфе заклинания, представляющей собой жгут тройного плетения, скрепляющий между собой все три больших магических круга. Давление миллионов тонн воды и миллионов лет времени опускалось на них, ложилось всей своей тяжестью им на плечи, но Кит, слегка сгорбившись, принял груз на себя, принимая его. Вода изменила цвет с темно-зеленого, нормального для этих глубин, до опалесцирующего бирюзового, напоминающего жидкий огонь. Все вокруг них стало казаться более влажным, если вообще так возможно выразиться о воде, но это было так. Личность этой части океана, частично осознающая себя, омывала Кита и Ш’риии, намереваясь смыть любое сопротивление с течением времени, как это обычно и происходило.

У Кита совсем не было желания быть смытым. Медленно и осторожно они с Ш’риии, определив участок, на котором собирались осуществить задуманное, начали рассказывать океану о том, что за работу они хотят проделать и почему это хорошо.

Они напомнили океану о том, как все было когда-то: долгая дискуссия, в которой временно было отложено в сторону возмущение по поводу систематического загрязнения. Тогда местные воды были частью великого Моря, омывающего весь мир, которое было единым живым существом, Силой как она есть, и источником, откуда берет начало волшебство китов.

Великое Море было душой океана, и океан, пусть и просто физическая часть Моря, имел свое собственное мнение относительно существ, которые в течение долгого времени приходили, чтобы заселить его. Для древнего водоема, который вдруг стал игровой прощадкой простейших организмов, все биологическое было подозрительно похоже на загрязнение. Физическая часть океана помнила, что большая часть соленой как кровь воды долгое время противилась любому появлению жизни в ней. Много раз жизнь пыталась зародиться здесь, как только моря остывали, и много раз эти попытки проваливались, пока однажды не прогремел гром, и воды неохотно не допустили в себя жизнь.