Дикополь - [16]

Щелчок клавиши магнитофона.

...Длинные телефонные гудки. Щелчок. Мелодичные электронные трели...

- Алло?

- Генерал Косяк?

- Слушаю!

- Аслан беспокоит...

- Какой еще Аслан? Э-э... послушай, откуда у тебя номер моего телефона?!

- Товарищ генерал, я по другому поводу...

- Ну, ты, Чечен-Оола, даешь... Ф-фу... Аж в жар бросило. Подумать только, начальник бугаевского штаба как ни в чем не бывало звонит ко мне домой!

- Помните меня, тарищ генерал?

- Помню, когда служил в Германии, и капитан Аслан Чечен-Оола был у меня в полку лихим комбатом!

- И я вас, тарищ генерал, не забыл. Многому хорошему я у вас научился... Сейчас пригодилось.

- Змей! Подкалываешь меня?.. Да-а, Аслан, наломали мы дров с этой танковой атакой на город...

- Мысль, тарищ генерал, была неплохая. Вы думали, что, увидев танки, мы разбежимся...

- Что же вы не разбежались, сукины дети?

- Говорят, в России два полководца: генерал Расстояние и генерал Мороз! Они, в основном, и выигрывают все битвы... У нас таких генералов нет, вот и пришлось нашим воинам расстрелять ваши танки в упор.

- Да-а... Подставились мы, Аслан, крепко. Много гробов...

- Что, тарищ генерал?

- Много гробов, говорю, сюда от вас поступает... Мы ожидали, что будет поменьше.

- А-а... Я, тарищ генерал, звоню вам как раз по этому поводу.

- Что такое? Слушаю внимательно, Аслан...

- Да вот такая, как у вас говорят, петрушка... Помните, вы к нам группу "черных беретов" заслали...

- "Черных беретов"?.. Каких "черных беретов"?! Никого я не посылал! Впрочем, продолжай...

- Нам тут удалось захватить двоих...

- О-о, черт!

- Что, тарищ генерал?..

Да это я на телефонную связь... Что-то плохо слышно...

- Алло! А как сейчас слышно?

- Сейчас хорошо...

- Значит, к нам в плен попал подполковник Лазарев, по кличке Хук, и лейтенант Иванов, по кличке...

- Ничего не пойму, Аслан, ты о чем? Ты хочешь мне всех, кого вы в плен забрали, перечислить?

- Нет, только этих двоих "черных беретов"...

- Аслан, Аслан...

- Тарищ генерал, мы хотим обменять Лазарева и Иванова на наших разведчиков, которых вы арестовали в Москве!..

- Ничего не понимаю, о чем ты? Послушай, Аслан, сегодня воскресенье, у меня выходной. Я сейчас на рыбалку собирался... Вдруг - телефонный звонок! "Кто бы это такой, - думаю, - с утра пораньше меня беспокоит?" А это ты... Так что я сейчас отправляюсь прямо на рыбалку! А ты, Аслан? Чем думаешь заняться?.. Ты, от всей души тебе советую...

Щелчок клавиши.

У заместителя начальника шариатской безопасности бледное, изглоданное бессонницей лицо. Он словно с трудом держит свои глаза открытыми. Сверху глухо, но уже гораздо отчетливее, чем раньше, доносятся удары ногами в дубовую, покрытую искусной резьбою дверь.

- Итак, лейтенант?..

- Ответ прежний.

- Салман, - пошевелившись, вполголоса роняет кто-то из сидящих, - может быть, немного пыток?

На лице Салмана раздумье. Он вопросительно смотрит на медсестру.

- Из человека, - равнодушно произносит она, - вытекло около трех литров крови... Странно, что он вообще еще жив.

Салман прерывисто вздыхает.

- Ну что ж, - вздыхает и кто-то из сидящих, невидимый мне, - подождем, подождем...

Спецназовцы отступают, меняют направление движения, путают след. Бывает, чтоб вырваться из западни, рубят себе руки. Тем из них, кто попадает в плен, вспарывают животы и вешают пленников на их собственных внутренностях. Чаепитие с пленными спецназовцами не практикуется.

Саша, Леня, Петя, Алик, Андрей - каждый из них взял за свою - тридцать, пятьдесят, сто жизней...

Я поднимаюсь со своего ложа, голый, запеленутый в бинты. Я могу двигаться! Я направляюсь к двери, это недалеко, каких-нибудь двадцать километров хода... И вот я возле нее. Дорога-то, оказывается, шла все время в гору, черт знает как, на какую я забрался высоту, и вот теперь не хватает кислорода, пот градом, ноги дрожат... О, чудо! Дверь не заперта. Налегаю на нее всем телом, наконец приоткрываю эту толстую, снабженную специальными штурвалами, выдвигающими засовы, бронированную заслонку и через щель выползаю в коридор.

Там, справа в углу, за освещенным настольной лампой столом, сидит, уронив голову на руки, медсестра Оля. На столе блестят металлическая коробочка со шприцами, стеклянные пузырьки, ампулы. Рядом с ними брошено вязанье...

- Оля, что ты вяжешь?

- Свитер себе вяжу. Скоро в горы. А там холодно.

- И что ты будешь делать в горах?

- То же, что и здесь: перевязывать раненых, ухаживать за ними...

- Для чего?

- Такая у меня работа. Я выучилась на медсестру и вот...

Мимо спящей крадусь на цыпочках к двери в дальнем конце коридора.

Чудеса продолжаются. И эта дверь не заперта... Комната за нею пуста. Ярко, слегка помигивая, горит лампочка в стеклянном колпаке под потолком, освещая висящие на стенах наглядные пособия по действиям населения при ядерном взрыве, желтый кафельный пол, железную койку, стоящую посередине комнатки. У койки, на табурете - динамо-машина.

Стон...

Оборачиваюсь. Стон повторяется... В углу, слева, замечаю чернеющую в полу дыру. При ближайшем рассмотрении она оказывается закрытой грубой решеткой, сваренной из прутьев арматуры. К ней, тем же пьяным "сварным", присобачены вырезанные из пятимиллиметровой брони торчащие, словно заячьи уши, петли. В них просунут болт, закрученный гайками.