Дикое правосудие - [45]

В отличие от Филдинга Джоанна все-таки пыталась помнить, что она все еще замужем. Она покинула отель в четыре утра, на такси добралась домой и, стараясь не шуметь, пробралась в гостевую комнату, где, в основном, спала в последнее время.

Одна на небольшой односпальной кровати, положив руку между коленями, она вспоминала совсем недавно пережитое удовольствие. Ну почему ей было так хорошо? На самом деле она не имела ни малейшего понятия почему. Но на этот раз все было даже лучше, чем в предыдущий. И это только начало. Филдинг проведет в Лондоне две недели: он приехал в командировку — отрабатывает лондонский след одного дела о мошенничестве. По большей части будет корпеть над записями в офисе компании, изучая счета и другие деловые бумаги. Майк предполагал, что его отправили в Лондон сразу после суда над О’Доннеллом, чтобы убрать с линии огня. Также он рассказал ей, что уже является «субъектом внутреннего расследования, возбужденного на основании заявлений, сделанных против него в зале суда».

Отель ничего собой не представлял, самый дешевый из доступных. Но Джоанна радовалась, что Филдинга не поселили в полицейском общежитии. Очевидно, там не оказалось свободной комнаты. Мрачная, унылая обстановка номера не подразумевала, что здесь могут заниматься любовью. Но им это не мешало, все прошло даже лучше, чем в прошлый раз. Филдинг поинтересовался, сможет ли она провести с ним эти две недели.

Джоанна, не раздумывая, согласилась. Утром она сказала мужу, что на две недели уедет из города в командировку. Он даже не побеспокоился, хотя бы из приличия, расспросить ее. Она понимала, что по большому счету ему теперь все равно, чем она занимается, и с недоумением спрашивала себя, зачем вообще надо было возвращаться домой прошлой ночью. «Привычка», — решила она и, собрав свой чемоданчик, в конце рабочего дня забросила его в номер Филдинга. Вечером они собирались пойти вместе поужинать. Но так и не пошли. Первым делом они забрались в постель да так там и остались. Джоанну изумляли его неутомимость и изобретательность, но и ее собственные тоже. Раньше она не представляла, что способна так сильно возбудиться. К счастью, с ним происходило то же самое.

— Не могу насытиться тобою, — сказал он ей, а затем признался, что собирался порвать их отношения в самом начале: его влечение к ней оказалось таким сильным, что он посчитал дальнейшие встречи слишком опасными. — Поэтому и не звонил. После той ночи решил — все, — объяснил он. — И когда случайно увидел тебя около паба, я был в полной уверенности, выскажу тебе в лицо все, что думаю об этих дрянных статейках, и больше ничего. — Он улыбнулся, смягчая свои следующие слова: — Кстати, я до сих пор считаю, что покупать у О’Доннелла эксклюзивные интервью — это позор.

Она не стала отвечать. Они оба знали, что все в их жизнях, включая их карьеры, блекло и становилось незначительным по сравнению с той отчаянной любовью, которая захлестнула их.

— А затем, когда я увидел, как ты уходишь, ноги прямо от подмышек, волосы до самой талии… я же знаю, какая ты сексуальная, какая ты там… Я не мог отпустить тебя вот так просто.

— Благодарю Бога, — прошептала Джо и обняла Филдинга.

Каждый раз, занимаясь любовью, они получали все больше и больше удовольствия. Втайне Джоанна спрашивала себя, возможно ли, что так будет всегда. Никогда прежде она не переживала ничего подобного. Каким-то непостижимым образом получалось, что чем больше они занимались любовью, тем ненасытнее она становилась. И даже когда у них совсем не оставалось сил, Джо чувствовала, что ей необходимо все время касаться его: будто она постоянно желала убедиться, что он здесь, рядом.

За эти проведенные украдкой две недели чувства Джоанны крепли день ото дня, и она сама себя не понимала. Во многих отношениях он относился к тому типу мужчин, который ей не нравился. И тем не менее ее желание обладать им, постоянно находиться рядом с ним не знало границ. Каждый раз она открывала в нем что-то новое.

Однажды ночью он привел ее в замешательство. Сначала они занимались любовью, затем он перекатился на спину и, слегка коснувшись ее губ рукой, тихо сказал:

— По-моему, я влюбился.

Глупо, наверное, но первое, что ей пришло в голову, — он смеется над ней. Филдинг в жизни не любил ни одну женщину. Он спал с ними, а потом, когда они надоедали, уходил и возвращался домой к жене. Джо знала об этом и считала безумием связать свою жизнь с ним. С ним она чувствовала себя непривычно хрупкой и уязвимой, и ей это не нравилось.

Она решила подыграть ему.

— Ты так говоришь всем женщинам. Я отлично знаю твою репутацию, — непринужденно ответила она.

Он заключил ее в объятия.

— Переспать с кем попало и быть с тобой — это две большие разницы, моя глупышка, — сказал он и с чувством поцеловал ее в самый кончик носа.

«Боже, вот сукин сын, разыгрывает из себя покровителя, для него женщины, видите ли, существа второго сорта, — думала она. — Но как ему удалось так необыкновенно захватить меня?»

— Это было в прошлом. Теперь все по-другому. Я хочу быть с тобой все время.

— Майк, у тебя жена и дети. Я знаю таких мужчин, как ты. Пишу о них каждый день. Вы всегда возвращаетесь в свои семьи.