Дикое поле - [207]

В кустах Тархов оглянулся. Несколько холопов торопливо стягивали одежду, намереваясь вплавь переправиться через реку. Другие, во главе с мужиком в долгополом кафтане, бежали к лодке, третьи науськивали собак, понукая их кинуться за беглецами в воду.

— Живей, Илюха!

Не обращая внимания на попадавшиеся под ногами острые сучки и камни, не чувствуя, как колет босые ступни стерня, они рванули через поле к лесу. Злобный собачий лай за спиной подгонял, заставляя не останавливаться ни на секунду. Однако Илья быстро начал уставать, и стрельцу пришлось почти волоком тащить его за собой.

Наконец они очутились под пологом леса. Не слушая жалобных стонов попутчика, Тархов упрямо тянул его в самую чащу, каким-то безошибочным, почти звериным чутьем отыскивая единственно верную дорогу к спасению. Если не найти поблизости болотца, их загонят собаки, а следом прибегут и люди с оружием, чтобы довершить то, что не удалось в баньке.

— Не могу больше, — хрипел Илья, запаленно хватая воздух широко открытым ртом.

— Убьют! — жарко дышал ему в лицо Павлин и снова тащил через заросли папоротников — верных предвестников близкой сырости.

Вскоре под ногами зачавкало, однако собачий лай тоже неумолимо приближался, становился все громче и громче. А потом стали слышны возбужденные возгласы погони. Голые, распаренные бегом тела облепили злые оводы, но сгонять их не было ни сил, ни времени. Увидев темную, стоялую воду, подернутую ряской, и ярко-зеленую осоку, беглецы кинулись туда. И тут их догнала первая собака.

Остервенело скалясь, она бросилась на стрельца, но тот успел выхватить саблю и ткнул собаку в шею. Она только взвизгнула, упала на бок и забилась. Из раны широкой темной струей хлынула дымящаяся кровь. Беглецы вошли в теплую, отдававшую тухлятиной воду болотины и, осклизаясь на топком дне, медленно побрели среди высокой осоки от островка к островку. Будь Павлин один, преследователи давно бы отстали, потеряв его след в лесу, но с ним был Илья, уже едва державшийся на ногах.

На минуту Тархов остановился и прислушался. Кажется, он вовремя убил собаку: погоня завернула по краю болота, огибая его широкой дугой. Может, хотят оцепить все топкое место, чтобы не дать беглецам вырваться из западни? Велика ли болотина и нет ли в ней гиблой трясины? Не то, спасаясь от собак и людей, найдешь другую лютую смерть, и только леший станет хохотать над тобой, прыгая с кочки на кочку.

— Там. — Грязной, дрожавшей от усталости рукой Илья показал на полусгнивший ствол дерева, за которым желтел песок.

Скорее всего, это маленький сухой островок, а где-то рядом должен быть чистый ключ. Прозрачный родник часто дает жизнь и светлой речке, и болоту одновременно, а то и великие реки берут начало в болотистых местах.

— Пошли. — Павлин первым направился к островку. Все равно, другого ничего не оставалось: на себе попутчика по болотине не потащишь, а пересидеть где-то нужно. Авось здесь собаки их не учуют.

Кусочек суши оказался маленьким, со всех сторон закрытым камышом и осокой. Илья устало рухнул на песок, крестом раскинул тонкие, жилистые руки, покрытые порезами и коркой грязи. Даже не верилось, что недавно он лежал на банном полке. Павлин присел на корточки и начал наводить порядок в своем хозяйстве, выясняя, что удалось унести при поспешном бегстве. Главное, драгоценная сумка с посылкой Любомира при нем, а остальное — ерунда, как-нибудь перемелется.

Вот сабля, которой он убил собаку, вот рубаха, кафтан, порты, один сапог, а где другой? М-да, второй, видимо, или где-то в трясине, или на дне реки. Обидно!

Как оказалось, еще он потерял один из пистолетов, шапку, кушак и почти все вещички Ильи, кроме его штанов и загадочного креста.

— Дай сюда! — приподнялся попутчик, увидев, что Павлин разглядывает крест.

— Лежи, — усмехнулся стрелец. — Хватит, поносил. Чуть на тот свет из-за него не отправились.

— Да ты… Ты откуда знаешь? — Илья вскочил, сжал кулаки и подступил к Тархову. Тот лишь рассмеялся: тщедушный попутчик едва доставал ему головой до середины груди.

— Охолони малость. — Павлин слегка толкнул его кончиками пальцев, и Илья свалился, застонав от бессильной ярости. — Жить хочешь? Тогда не за крест, а за меня держись, понял? Выведу к добрым людям.

— Куда же мы, голые? — пробурчал Илья.

— А голый — что святой: беды не боится! На вот, портки твои, а рубаху мою наденешь. Ну а мне придется накинуть кафтан на голое тело и босиком. Ничего, отсидимся. Жаль, пожевать у нас нету.

— Отдай крест! Сам не знаешь, чего схватил.

— Знаю, — прищурился стрелец. — Твои дружки нас порешить хотели, а не вышло. Теперь пора к моим дружкам подаваться. Все, замри, слышь, опять собаки гавкают!

— Долго мы тут будем сидеть? — вздрагивая от холода, шепотом спросил Илья.

— Сколько надо, пока не уйдут…

Из болота они выбрались только на третий день, распухшие от укусов комаров, голодные, грязные, с лихорадочным блеском в глазах. Павлин еще держался, а Илья был совсем плох — его тряс озноб, а в животе урчало так, что слышно было чуть не за версту. Поддерживая ослабевшего попутчика, Тархов повел его в сторону Вязьмы…

Глава 14