Дикий мед - [26]

— Поцелуй свою новую сестру, Кара. — обратился к ней Поль по‑английски, и девочка неуверенно двинулась к Домини.

— Добро пожаловать на Анделос и в нашу семью, Домини, — сказала она, стесняясь и краснея, когда почувствовала на смуглой щеке нежное прикосновение губ Домини. Потом она снова отступила к Полю, и он с тихим смехом обнял ее за мальчишескую талию.

— Как тут все поживают, Кара? — спросил он. — Тетя София чувствует себя хорошо?

— Да, но уж очень часто на меня покрикивает. Кара вся изогнулась, заглядывая ему в лицо. — Она говорит, что у меня плохо с нервами, и хочет, чтобы ты отправил меня на консультацию к невропатологу.

— Что за чушь! — воскликнул он, и Домини заметила, как он нахмурился. — Что ты такое натворила?

— Да, иногда я чешусь, — говоря это, она почесалась, и правая рука у нее моментально покраснела на том месте, где она прошлась острыми ногтями.

Поль нахмурился и шлепнул ее по руке. Потом посмотрел на Домини и суховато заметил:

— Вообще‑то Кара не мартышка, моя дорогая. Она просто ведет себя, как мартышка.

Кара смущенно хмыкнула, потом подняла к губам руку брата и поцеловала. Темные глаза внимательно вглядывались в его лицо.

— Мне кажется, тебе нравится быть женатым, Поль, — наивно сообщила она, и он в ответ слегка щелкнул ее по чуть вздернутому носику.

— Этим замечанием ты заставила Домини покраснеть, — с усмешкой заметил он. — Она британка, ты должна об этом помнить, и не привыкла, как мы, говорить обо всем, что есть на сердце.

— Но я так счастлива, что ты женился и остепенился, Поль, — смело заявила его сестренка. Потом хитроватенько улыбнулась Домини. — Я уже начала думать, он никогда этого не сделает, а для мужчины очень плохо быть неженатым. Я так рада, и готова петь, что мой дорогой и единственный брат, — она приостановилась и перекрестилась, — нашел себе такую красивую жену.

— Спасибо, Кара. — Домини была смущена столь трогательной наивностью и доверчивостью этой девочки, и ей стало страшно при мысли о том, как Кара воспримет то, что ее брат и его жена вовсе не любят друг друга.

Она наблюдала за Полем с его юной сестренкой и заметила мелькнувшую в его взгляде мольбу, когда перед входом в дом Кара предложила им поцеловаться, чтобы благословение любви вошло в дом вместе с ними.

— Ну, что ты смотришь на меня, Поль, — рассмеялась Домини, и Поль крепко обнял ее и поцеловал с неожиданной нежностью.

Они приехали в особняк, стоящий высоко над гаванью Анделоса, гостить все выходные. Тетка позвонила по телефону и настояла на этом, и теперь стояла в холле, приветствуя племянника и его жену, и по греческому обычаю угостила их виноградным желе и охлажденной водой.

Потом Кара восторженно попросила разрешения показать Домини ее спальню.

— Да, да, суета! — Тетка положила руку на рукав Поля. — Пойдем, племянник, мы с тобой побеседуем на террасе. Я хочу кое‑что сказать тебе…

— Могу поклясться, обо мне! — Кара сморщила нос и поймала Домини за руку. Они вместе прошли через холл к лестнице с витыми железными перилами и поднялись по ней, потом пошли по галерее.

— Тетя Софула отчаялась сделать из меня леди, — рассмеялась Кара. — Несколько месяцев назад меня исключили из школы в Афинах, представляешь?

— Бог мой! — Домини искоса взглянула на нее. — За что же это?

— Я играла на цитре в местной таверне. Это так интересно, но директор школы сказала, что я нахальна и заносчива, и когда Поль за мной приехал, был страшный скандал. Поль знает, я вовсе не хотела сделать ничего дурного и я не так уж непослушна.

— У тебя просто трудный период? — предположила Домини.

— Так оно и есть! Я сейчас наполовину ребенок, наполовину женщина, и мне хочется бунтовать и против первого, и против второго. Ну вот, я знала, что ты все поймешь. — Она пожала Домини руку. — Я сразу увидела это по твоим глазам… Вот комната для тебя и Поля.

Когда Кара распахнула двери в старомодную двойную спальню, Домини почувствовала, как сердце забилось у нее в самом горле. Ее небольшой чемоданчик уже стоял там рядом с чемоданом Поля. Горничная разобрала их и выложила ее легкую, как пушинка, шифоновую ночную сорочку на кровать рядом с его темной шелковой пижамой.

Кара подошла к кровати и попрыгала на пружинящем матрасе огромной из резного дерева кровати.

— На ней вам обоим будет удобно, — объявила она и осторожно потрогала сорочку. — А ты не мерзнешь в этой паутинке? Ой, что я, конечно же, нет! — Она засмеялась и с невинным удовольствием засмотрелась на Домини. — Может быть, все же неплохо быть женщиной, а?

— Есть свои прелести и неприятности, — суховато согласилась Домини и бросила Каре на колени маленький сверток, который она вынула из сумочки.

— Что это такое? — поинтересовалась заинтригованная девочка, и Домини с улыбкой предложила ей развернуть и посмотреть. Кара так и сделала и охнула, подняв крышку квадратной коробочки и обнаружив тонюсенький футляр с косметикой, украшенный вырезанным на крышке изображением цапли. Еще там был тюбик с губной помадой и таким же рисунком на колпачке. Кара долго зачарованно разглядывала отражение своего загорелого личика в крошечном зеркале, потом счастливо улыбнулась. — Хотела бы я быть такой же красивой, как твой подарок, Домини, — сказала она. — Efharisto много‑много раз.