Дикие собаки - [10]

— Дайте мне, пожалуйста, полный доступ.

— Должен вас предупредить, это против правил. Что вы собираетесь делать?

— Установлю видеонаблюдение.

— А как же право на тайну личной жизни?

Валентин пожал плечами. Открытый, без тени смущения взгляд. Тагаев был, очевидно, из тех людей, что и собственную приватность не оберегают особенно, и от других ждут того же.

— Мы космонавты.

Да, конечно. Все они прошли через тесты, где каждый их жест, вздох и удар сердца анализировала группа специалистов. Привыкли жить под наблюдением, не так ли?

— Хорошо, — протянул Хэ Бинсин. — Секунду подождите… Всё. У вас права администратора, поздравляю. Что теперь?

— Давайте подключимся к какому-нибудь устройству и будем наблюдать. Или просто покажите мне, как это делается, если вас смущает ситуация.

— Вовсе нет, — голос Хэ Бинсина не дрогнул. Он был настолько скрытен, что саму свою скрытность скрывал очень тщательно. — Не всё так просто. Мы имеем дело с техникой сороковых.

— И что же? Очевидно, в ней есть какие-то камеры и датчики. В роботах-уборщиках, в кухонном оборудовании, судя по его поведению.

— Да, похоже на распределённый интеллект, — согласился Хэ Бинсин, — но здесь другое. Смотрите: вот техника, — он очертил рукой круг в воздухе. — Тупая как пробка. А вот, отдельно, датчики. То и другое — под управлением операционной системы.

На стене отобразилась схема из трёх кривоватых окружностей.

— Причём политика конфиденциальности абсолютно параноидальная, — пояснил Хэ Бинсин с долей уважения. — Никто не имеет доступа на чтение к видеоданным, даже администратор. А техника получает не больше информации, чем ей необходимо для функционирования.

— А нельзя ли…

— Наверно, можно. Но я не хакер, а программист.

— А собственно, зачем нам наблюдение? — проговорил Тагаев задумчиво. — Нам необходима информация по собакам. Допустим, мы подключили к системе новое устройство, которому нужны как раз такие данные. Например, автоматическую кормушку…

— Всё, всё, я понял! — прервал Хэ Бинсин.

Написать эмулятор кормушки для собак? Да без проблем. Коль скоро мир даётся системе в битах, то при известном мастерстве разработчика она не отличит настоящее оборудование от программной эмуляции.

Хэ Бинсин обрадовался. Идея, конечно, хакерская, но задача — вполне программистская. Понятная, выполнимая и где-то даже весёлая. И самое главное, над ним больше не висела угроза тотальной слежки. Записываться будет лишь то, что имеет отношение к собакам.

Валентин вошёл в комнату и сел за стол. Ах незадача! Задумался и машинально опустил противособачью щеколду. Он рванулся встать и снова сел. Ну уж нет. Если заперся — пусть будет заперто. Он не станет думать об этом больше, чем оно того заслуживает. А иначе, как Ракеш Наутиял, придёт к вере в собак через их отрицание.

За последние полвека космические экспедиции ни разу не сталкивались с серьёзными психологическими проблемами. На марсианской базе обитало несколько сотен человек, там завели сад и огород, домашних животных, проводили концерты авторской песни. Раз в неделю Тернет кэшировался в Марснете. Психолог на Марсе требовался не больше, чем на Луне.

Неудивительно, что при подготовке миссии «Гаруспик» психологическим аспектам не уделили должного внимания. Идея, в сущности, неплоха: сгладить неприязнь и скрасить однообразие с помощью компьютерных технологий. На «Понтифике» сработало. Но то был большой удобный корабль, спроектированный специально для дальнего внеземелья, а не тесный переоборудованный марсианский челнок, под завязку набитый научной аппаратурой. На «Понтифике» не злоупотребляли программой «Редактор личности» и два психолога следили за обстановкой на борту.

На «Гаруспике» же потенциал расширенной реальности исчерпали быстро и бестолково. Люди столкнулись с недружелюбной действительностью — как двести лет назад где-нибудь на льдине или в глухой тайге. Только теперь они не были к этому подготовлены.

Мозг человека не обрабатывает весь поток информации, поступающий от органов чувств. Выхватывает лишь самое существенное и с помощью воображения достраивает полную картину. По тому же принципу построены современные системы машинного зрения, сжатия видео и визуализации расширенной реальности. Но что если изолировать человека от мира, замкнуть в тесном помещении, лишить новых впечатлений? Его органы чувств будут работать в прежнюю силу, хотя информационный поток станет менее содержательным. Сознание начнёт хвататься за второстепенные детали, возводить их до уровня значимых, а воображение нарисует на их основе фантастическую картину реальности. В шуме и скрежете послышится лай, тень на стене превратится в животное.

Собаки питали изголодавшееся по образам сознание. Они стали необходимы. И значит, их существование — вопрос веры, а не логики. Да и как доказать, что их не существует? Чтобы доказать обратное, достаточно предъявить хотя бы одну собаку. А как? Допустим, программа слежения не обнаружила собак. Из этого лишь следует, что собаки не прибегали.

Но, быть может, вера в их существование даст трещину? Недаром же Андрей Николаевич категорически против отключения уборщиков! Он боится усомниться.