Дикие. След Первого Енота - [6]

Люди думали, что считается только их цивилизация, и не особенно замечали происходящее в укромных уголках мира. Они не обращали внимания на шныряющих у них под ногами пушистых существ, если только не превращали их в домашних питомцев.

В старых историях Люди и звери были одной цивилизацией. Они говорили на языке друг друга и знали, кто как живет. И зрелище енота, топающего по мосту в кепке и куртке, не показалось бы странным, но теперь все друг друга забыли, и человеческая речь представлялась Киту просто смесью блеяния, хрюканья и ворчания, а их беготня ничего для него не значила.

Он высматривал таких же зверей, как он сам.

Неподвижный, как камень, он стоял возле старого металлического забора, отгораживавшего спуск возле туннеля вниз, к металлическим полосам, по которым денно и нощно с ревом проносились подземные поезда Людей.

Кит отошел от забора, не уверенный, в какую сторону податься. В земле рядом с ним имелась решетка, и под ней, где-то в темноте, журчала вода, какая-то подземная река. Запах сказал Киту, что реку заполняли стоки всего города, а под этими запахами таились другие – запахи страха и смерти. Он отодвинулся от решетки и споткнулся о ворчливого крота в каске и темных сварочных очках.

– С дороги, ты! – гаркнул крот. – В коллектор захотел?

– Я… не… я… – залепетал Кит, и тут бурый кролик в потрепанном коричневом костюме запрыгнул ему прямо на спину, отпихнув его в сторону.

– Шевелись, парень! – бросил он, не останавливаясь.

Вывихнутый переулок просыпался, начиналась ночная жизнь, и никто не стоял на месте.

В Вывихнутом переулке находили приют самые разные существа. Главное, чтобы им больше некуда было податься. Оказавшиеся на мели лисы ютились в норах рядом с полубезумными кроликами и курами-пенсионерками, а те, в свою очередь, жили над благочестивыми церковными мышами и крысами-сиротками. Ящерицы сдавали жилье, поссумы торговали бакалеей, а среди всего этого слонялись еноты в поисках легкой наживы, как поступали они со времен Азбана, Первого Енота.

Церковные мыши в сутанах раздавали брошюры, кроты спешили на длинную смену под землей – копать и чинить, а бездомные твари с нехорошими глазами высматривали неприятности или возможность таковые учинить.

Пока Кит таращился по сторонам, поссум Ансель открыл на ночь свою пекарню «Сладость в радость», заполнив переулок ароматами подслащенных желудевых галет, печенья на рыбьих костях и жареных пирожков с хрящиками. К поссуму уже выстроилась очередь, загибавшаяся за угол. Все пожирали глазами лакомый товар.

Лоснящийся удав, украшенный мозаикой из коричневых и белых чешуек, проскользнул к двери пекарни. Поссум напрягся, а остальные твари отвели глаза.

– Сссрок взноссса, Ансссель, – прошипел удав. – За безопасссность. Не хочетссся, чтобы у твоего бизнессса возникли неприятноссссти.

Поссум нахмурился, но выдал змею мешочек семян. Большой удав проглотил мешочек целиком, а затем двинулся к следующей двери, в салон «Стильная шкурка» к парикмахеру и стилисту Энрике Гало. Энрике, отставной бойцовый петух, завесил окна своей цирюльни плакатами из старых добрых деньков карьеры на ринге. Он тоже заплатил змею, а затем перевернул табличку и открыл заведение на ночь. Посмотрел, как змей уползает прочь трясти деньги из предпринимателей дальше по улице, покачал головой и молча потрусил внутрь.

Ни змея, ни поссум, ни петух не обращали на Кита внимания. Его вообще никто не замечал… никто, кроме братьев Чернохвостов, мгновенно учуявших молодого енота.

Будучи енотами сами, Шин и Флинн Чернохвосты обладали тонким нюхом и сразу замечали появление в переулке своих соплеменников.

– Этот явно из-под Большого Неба, – заметил брату Шин.

– Не знает, куда податься под нашим осколком неба с его проулками и мостовыми, – отозвался Флинн.

– Привык к лесам и травам бескрайних просторов, готов спорить.

– Тут спорить не о чем, братец. Полностью с тобой согласен.

– А согласен ли ты полностью, что новичку, нашему товарищу по лапе, могут понадобиться друзья?

– Безусловно, – кивнул Флинн. – Именно друзья этому парню и нужны, и мы вполне можем ими стать.

– Лучшими друзьями.

– Да-да, лучшими, – согласился Флинн. – В конце концов, друг познается в беде.

Братья Чернохвосты были скорлупочники – один орех, три скорлупки, а игроки стараются угадать, под которой из скорлупок спрятан орех. Угадаешь – орех твой. Не угадаешь – это обойдется тебе в орех, или семечко, или что там еще завалялось у тебя в карманах.

Многие путешественники, равно крысы и еноты, птицы и кролики, вывернули свои карманы дочиста в лапах этих братьев Чернохвостов, в чьем исполнении слово «друг» означало на самом деле «олух».

Подмигнув, Флинн Чернохвост велел брату начинать рекламу, зазывную речовку для привлечения публики, хотя старые игроки их не интересовали.

Нет, они не отрывали глаз от молодого енота – тот и впрямь выглядел настоящим «другом».

Глава пятая Братья по шерсти

– Кому-то сегодня привалит удача! – выкрикнул Шин Чернохвост.

– Дашь пять – станет десять, простая задача! – тут же отозвался Флинн Чернохвост.

Слова они произносили громко и четко, так громко, что слышал весь переулок, но предназначались эти слова только Киту.