Дикие пчелы - [14]
– Тинфур! – крикнул пассажир, который сидел в бричке, молодо выпрыгнул и бросился к Тинфуру. Облапил его как медведь.
– Тебе… тебе чего? – отбивался Тинфур.
– Алексей Тинфурович, как я рад, что снова вижу тебя. Я – Иван Пятышин.
– Андрея сын? Ой, какой большой стал!
Два человека, плотный пермяк и маленький удэгеец, топтались на тракте, будто исполняли одним им ведомый танец. Выдохлись, сели на дорогу. Пятышин тронул кудрявую бородку, посмотрел на Тинфура: постарел, усох, жидкая косичка болталась за спиной, бороденка стала еще реже.
Алексей Тинфур-Ламаза вспомнил маленького Ваньку, побочного сына Андрея Силона, который стоял у могильной ограды и волчонком смотрел на людей.
– Кто такую широкую тропу построил? – спросил Тинфур-Ламаза.
– Я построил, – ответил Иван.
– Большой голова должна быть, если ты такую тропу построил.
– Учился в городе. Теперь других учу.
Иван Пятышин окончил коммерческое училище во Владивостоке, теперь был строителем дорог, почтовых станций. Закончил строительство тележного тракта от бухты Святая Ольга до Владивостока, но от этого не стал богаче. Едва сводил концы с концами. Собирался заняться заготовкой дров для города и военного поста. Может быть, на дровах поправит свои дела…
– Далеко ли путь держишь, Тинфур-Ламаза?
– Иду в Ольгу, хочу сказать приставу, что плохо он стережет землю. Еще надо зайти поклониться Андрею. Может, кого из друзей встречу.
– В Ольгу не ходи, у нас новый пристав после Харченко – Баулин, хапуга и дурак, не поймет он тебя…
– Худо, когда начальник нечестный человек. Совсем честный был человек Харченко.
Пристав Харченко правил в этом краю двадцать лет без малого, но, когда вопреки приказу был убит его друг Андрей, он застрелился. Много лет отдал он таежным людям, как мог защищал их, помогал им. Пришел он сюда не ради наживы, а ради процветания края, как пришло много честных людей в эту глухомань, чтобы «ставить» здесь Россию.
– Хорошо, в Ольгу не пойду. Кто остался жив из приплывших на большой лодке первыми?
– Иван Воров, его старуха и Меланья Силова. Вот и все. До наводнения 1882 года здесь наших было много. Но они ушли в Шкотово. Остались только крепкие старожилы, чьи пупы приросли к этой земле. Вся надежда на чугунку. Вчера прибыли ходоки из Полтавщины, хохлы. Плыли они пароходом вокруг всего света. Место пришли здесь выбирать. Семьи же их сидят во Владивостоке. Посоветовал я им застолбить почтовую станцию Милоградово, места хорошие. Если так будут возить сюда люд, то это будет похоже на то, если бы мы восхотели океан ложками вычерпать. Билет на пароход для взрослого стоит сто рублей, на ребенка полста. Где мужику набрать столько денег? Приехали голым-голешеньки. А сюда надо возить людей задарма, да еще давать им на обзаведение деньги, семена, для охоты оружие. Тогда повалит народ.
– А лес поредел, – с сожалением заметил Тинфур.
– Да, рубим для города, продаем. Рубим со всего плеча, а ведь кедр растет сто лет. Но что делать?
– Не рубить.
– Тогда мы не построим Владивосток. А строим его на деньги, что нам за лес платят. В одно верую, что будем скоро разумнее рубить лес, только и всего. Ну, поехали! Дела надо делать, а не лясы точить. Дорогой наговоримся.
Тинфур-Ламаза впервые катился в бричке. Держался за плетенку, боялся упасть. Мелькали деревья, проносились мимо сопки. «Хорошую тропу сделал Иван. Тот первый Иван пришел сюда по плохой тропе, а второй построил хорошую. Молодец, Иван!»
Деревня Пермское, когда-то большое и шумное село, встретила Тинфура застоялой тишиной. Тинфур с Иваном побывали на могиле Андрея, положили букет подснежников. Иван покатил в Ольгу, Тинфур пошел в село. Так тихо было в стойбищах, когда к людям приходила черная оспа. Выла собака, звала на людей беду.
Навстречу шел человек. Походка вялая. Похож на родного сына Силова, так же скуласт, черняв. Поравнялись. Вдруг незнакомец положил руку на нож, строго спросил:
– Откуда? Чей?
– Тебе буду Андрейка Силов, а моя буду Тинфур, Алешка буду.
– Тинфур! – Андрей Силов даже присел. – Чего тебя занесло в наши края? Ответствуй!
– Своих захотел посмотреть, свою землю увидеть.
На крыльцо выскочила Меланья, долго смотрела на гостя, узнала, раскинула руки, бросилась к Тинфуру, обняла, запричитала:
– Тинфурушка, каким ветрам тебя занесло к нам? Думала, что убили тебя вражины, так и не свидимся. А тайга гудит, идут супостаты по твоим следам. Постерегись! Заходи в дом. Андрей, зови Ивана, друзей наших зови. Да не вздумай продать нашего гостя! – посуровела Меланья. – Своими руками порешу.
– Не пужай, не пужай. Я, чай, человек, а не перевертыш.
– Знаю я тебя, можешь стать и перевертышем.
Сбежались друзья, знакомые, начались воспоминания:
«А помнишь, как ты ночью поднял народ, когда деревня уже была затоплена? Вот спали, так спали. Чуть самих в море не унесло».
Подали на стол рыбу, мясо, водку, выпили, и загудела изба голосами, помолодела старая Меланья, жена вожака пермяцкой ватаги, Феодосия Силова, который привел сюда людей в поисках бедняцкого счастья.
Тинфур задумался. Ему вспомнилась одна из суровых зим, когда в их стойбище вспыхнула оспа. Русские спасли его семью. Они спасли многих. Возили на санях больных, укладывали на широкие печи, отпаивали малиновым чаем. Сами заразились, даже многие умерли, но никто не попрекнул удэгейцев, что кто-то умер из-за них.
Если «Черный Дьявол» свидетельствовал о рождении нового таланта, то роман «В горах Тигровых» показал зрелость этого таланта, его серьезность и перспективность. Иван Басаргин смело свернул с проторенной дороги и начал прокладывать собственную.В романе на протяжении десятилетий прослеживается судьба русских переселенцев, освоивших и защитивших от иноземцев Приамурье и Приморье. Главные герои романа — династия бунтарей пермяков Силовых, предводителей пестрой крестьянской вольницы, которая и положила начало заселению диких таежных земель.
Повесть «Черный дьявол» — первое крупное произведение Ивана Басаргина, в котором молодой писатель талантливо воссоздаёт картины природы, портреты и характеры людей тайги во всём их многообразии. Писатель продолжает традиции «очеловечивания» животных, связанные в мировой литературе с именами и книгами Л. Толстого, А. Куприна, Р. Киплинга. Джека Лондона, и, конечно, арсеньевские традиции изображения дальневосточной природы.Выросший в семье потомков первых дальневосточных переселенцев, автор обнаруживает глубокое знание языка, в его повести чувствуется красота Дальнего Востока, аромат его цветов, пасек, охотничьих чащоб.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.