Дикие мальчики - [34]

Переводчик ревет, подражая главе ЦРУ Гуверу. Офицеры вежливо посмеиваются – все, кроме агента ЦРУ и двух его помощников, которые смотрят кисло и подозрительно. Дамы ушли.

– Он говорит…

Саунд-трек к немому фильму.

Музыка из «Послеполуденного отдыха фавна» Дягилева и Дебюсси. Голые юноши курят гашиш. Вводят убежавшего американского мальчика. Он оглядывается и густо краснеет. Голая рука протягивает ему трубку с гашишем. Он затягивается, кашляет, потом начинает смеяться. Одурев от гашиша, он срывает с себя рубашку. Расстегивает ремень.

– Довольно, – резко говорит генерал Гринфилд, теребя усы.

Офицеры переглядываются, потом отводят глаза, смущенно откашливаясь. Разом опрокидывают в себя бренди. Слуги торопятся наполнить бокалы, которые опустошаются снова и снова.

– Что ж, я полагаю, теперь ясно, с чем мы имеем дело, – хрипло произносит генерал. – Боже, подумайте только о порядочных американских детях… Да такое могло случиться с вашим ребенком или с моим!

Глубоко тронутый молодой капитан просит прощения и удаляется в сад. Он думает: «Я же горжусь тем, что я американец! Горжусь великой и порядочной американской миссией, которую исполняю. Тогда почему, когда я думаю об этих педиках и извращенцах-наркоманах…» Перед ним возникает голый юноша из фильма. Он бешено раскачивается на изгороди из бирючины и порезал себе руку до кости. Смотрит на окровавленную руку…

– Когда мы выдвигаемся к Марракешу, радостные толпы бросают нам под ноги цветы.

За спинами американцев радостные лица становятся холодными и пустыми. Радостные ребята из этого эпизода позднее появятся в роли диких мальчиков. Два английских офицера смотрят парад. Один из них буднично произносит:

– В жизни не видел худших вояк.

– По прибытии… нас встречал в Марракеше мэр, толстый улыбающийся итальянец.

– ЗОВИТЕ МЕНЯ ПРОСТО ДЖО, – ревет он.

– Он разместил офицерский состав на своей вилле. Мне не по себе от того, что на каждом шагу за нами наблюдают охранники с автоматами.

Охранники появляются на кадрах из гангстерских фильмов 1920-х годов, по улицам города носятся черные «Кадиллаки».

– А я все рассказываю ему про макаронников, с которыми мне довелось служить, и как их укокошили во Вьетнаме, и показываю ему все в лицах и умираю на полу, на руках у самого себя, играю за обе стороны, даже макаронники смутились, но вели себя уважительно, я же их переподхалимничал. Потом нам подают отменный обед со спагетти, и я рассказываю мэру про заведение Джо Гаравелли в Сент-Луисе со спагетти и сандвичами с ростбифом после катания на коньках.

Старое разрушенное место рождения – Сент-Луис штат Миссури. Марк и Джон, Фишка, Джимми Проныра, дикие мальчики катаются на роликах под старые шлягеры и вальсы. Звучат «Голубой Дунай», «Над волнами», «Мои голубые небеса», «Невинная маленькая ложь», «Звездная пыль, «Что мне делать, когда о тебе напоминает только фото», «Этой ночью ты принадлежишь мне», «Встретимся в Сент-Луисе». Вращающиеся разбрызгиватели на лужайке загородные клубы летние площадки для гольфа лягушки на шоссе 1920-х годов холодные подвальные туалеты подергивается ступня мальчишки «Учебная нагрузка» Олсона чай со льдом и жареный цыпленок в отеле «Грин-Инн» школьные кабинеты серебряные звезды заезженная семейная мыльная опера… «Когда спускается вечер»… темный город умирающее солнце голый мальчик прижавший к груди колени… «Я спешу к своей…» музыка по ту сторону площадки для гольфа полумесяц разрезает киношное небо… «Голубые небеса»… «В ту ночь ты мне сказала»… порядочные люди знают что правы… «Невинная маленькая ложь»… невинность и белизна… белизна до куда хватает глаз впереди слепящая вспышка белого по горло сыты безбожной анархией и моральным разложением в хижине воняет взорвавшимися звездами. Издал треск пулеметных очередей когда кончил… «Взгляни на Млечный Путь»… «Но то было давным-давно а теперь меня вдохновляет звездная пыль небес»… дрожащие тусклые звезды ящик стола заело его далекая рука тянется к моему плечу… «Что мне делать если ты далеко»… далекое бледное солнце цветная фотография расстегнул рубашку… «… и я грущу»… цветная фотография и на обороте что-то написано… «Что же мне делать, когда только фото твое»… Vuelvete у aganchete… «напоминает мне о тебе»… пытаясь сосредоточиться вспомнить лицо на грязной подушке… «Если бы фото могло говорить»… «Срочный вопрос привел меня, мистер»… «Я слушал бы ее, всякий раз, когда грущу»… тени улиц в его глазах… «Я устраивал бы по десять шоу в день»… Марк стаскивает трусы… «И полночный концерт»… стоя в темной комнате мальчик сказал: «Я проделал долгий путь»… «Ах! Я знаю, с рассветом ты уйдешь»… пыль юной руки расплываются мерцая ляжки и ягодицы… «Но сегодня ночью ты принадлежишь мне»… рассветная рубашка на кровати запах юных ночей моча в канаве вдалеке стук каблуков… «Встретимся в Сент-Луисе»… Разрушенное место рождения – Сент-Луис штат Миссури журналы с голыми парнями над цветочным магазином штаны долой грустная старая мыльная опера. Джонни входит в душевую. Двое парней оборачиваются понимающе улыбаются. От того что он видит лицо Джонни краснеет он чувствует красные позывы в паху закатные веснушки осенние листья солнце холод на худом пареньке с веснушками серебряная фольга на ветру истрепанные звуки далекого города. Мальчики снимают коньки. Они идут через улицу к заведению Джо Гаравелли. Далекие спагетти ростбиф сандвичи камера стоп-кадр серебряная улыбка Джо.