Дикие лебеди - [8]
В четырнадцать лет мой выросший в четырех стенах прадедушка был еще ребенком. В первую брачную ночь он не пожелал взойти на супружеское ложе, лег в спальне у матери, и пришлось перенести его к невесте уже спящим. Но хотя он был избалованным мальчишкой, который даже одеться не мог сам, по словам жены, он уже знал, как «сеют детей». Моя бабушка родилась через год после свадьбы — в пятый день пятой луны, в начале лета 1909 года. Ей повезло больше, чем матери, потому что ей дали имя — Юйфан. Юй, то есть «яшма», — родовое имя всех потомков семьи в бабушкином поколении, а фан означает «душистые цветы».
Мир, в который она пришла, был совершенно непредсказуем. Маньчжурская династия, правившая Китаем больше двухсот шестидесяти лет, быстро теряла свое влияние. В 1894–1895–м годах Япония нанесла Китаю сокрушительное поражение и захватила часть Маньчжурии. В 1900 году восемь иностранных держав, подавив националистическое боксерское восстание (Боксерское восстание произошло в Северном Китае в 1899–1901 гг. Начато тайным обществом Ихэтуань («Общество справедливости и согласия»). Подавлено войсками Японии, Германии, Великобритании, Франции, США, Италии, Австро — Венгрии и России.), частично оставили свои войска в Маньчжурии, частично — у Китайской стены. В 1904–1905–м годах в маньчжурских степях шла жестокая война между Японией и Россией. Победа превратила Японию в главную боевую силу региона. В 1911 году пятилетний император Пу И был свергнут, и Китай стал республикой, которую на короткое время возглавил харизматический лидер Сунь Ятсен.
Новое республиканское правительство вскоре пало, и страна раздробилась на уделы. В Маньчжурии, на родине последней династии, усилились антиреспубликанские настроения. Иностранные державы, особенно Япония, стали открыто посягать на маньчжурские земли. В результате все общественные институты пришли в упадок, наступило безвластие, люди утратили моральные ориентиры. Многие пытались пробиться наверх, подкупая местных владык дорогими подарками: золотом, серебром, драгоценностями. Мой прадедушка был не так богат, чтобы купить себе теплое местечко в каком — нибудь большом городе, и к тридцати годам добился лишь чиновничьей должности в полицейском участке родного захолустного Исяня. Но у него были большие планы на будущее. И настоящее сокровище — дочь.
Моя бабушка была красавицей с овальным лицом, румяными щеками и светлой кожей. Длинные блестящие волосы она заплетала в косу, достававшую до пояса. Бабушка умела держаться скромницей (когда того требовали обстоятельства, то есть почти всегда), но под внешним спокойствием скрывался порывистый нрав. Она была небольшого роста — примерно метр шестьдесят — стройная, с покатыми плечами, что считалось верхом изящества.
Главным же ее достоинством были крошечные ножки, называемые по — китайски «золотыми лотосами длиной в три цуня» (сань — цунь — цзинь — лянь, цунь — китайская мера длины, примерно 3,3 см.). Это значило, что при ходьбе она напоминает «нежный ивовый побег, овеваемый весенним ветерком», как говорили китайские ценители женской красоты. Вид женщины, покачивающейся на крохотных ножках, должен был пробуждать в мужчине желание — отчасти потому, что ее хрупкость вызывала у него стремление защитить ее. Ноги бабушке забинтовали в двухлетнем возрасте. Ее мать, ходившая на таких же ножках, сначала спеленала ей ступни шестиметровым куском белой ткани, подогнув все пальцы, кроме большого, под подошву, потом придавила ногу в подъеме камнем, чтобы сломать кости. Бабушка кричала от страшной боли, умоляла мать перестать, и той пришлось заткнуть ей рот матерчатым кляпом. Не выдерживая мук, бабушка несколько раз падала в обморок.
Этот процесс продолжался несколько лет. Даже сломанные ступни следовало держать забинтованными день и ночь, потому что без повязки они сразу начали бы срастаться. Годами бабушка жила в состоянии непрестанной, изнуряющей боли. Когда она умоляла мать разбинтовать ноги, та плакала и говорила, что небинтованные ноги сделают ее несчастной и что это делается для ее же блага.
В те времена, когда женщина выходила замуж, семья жениха прежде всего проверяла, какие у нее ноги. Большие, то есть нормальные, ноги были губительны для репутации всего дома. Свекровь приподнимала край длинной юбки невесты и, если ступни оказывались длиннее четырех цуней, с презрением срывала юбку и отходила в сторону, оставив невесту под критическими взглядами гостей, глазевших на ее ноги и отпускавших оскорбительные замечания. Порой мать, сжалившись над дочерью, разбинтовывала ей ступни; но когда девочка вырастала и сталкивалась с презрением в семье мужа и осуждением общества, то винила за слабость мать.
