Дикие гуси - [29]

— Ты бы уже сегодня стал трупом, если бы дернулся с пистолетом при нашем появлении! — попытался объяснить ему Грунский, выходя из палатки, и добавил уже снаружи, — Впрочем, это от тебя убежит недалеко!..

Укладывание тел погибших на плащ-палатки заканчивали уже в полной темноте. Затем трое русаков затеяли поминки. После дневных зрелищ о еде никто из них и думать не хотел. «Вмазали» по кружке не закусывая и принялись обсуждать события на поле боя, раскладывая по полочкам все его элементы. Спирт оказался очень крепким, и в результате его влияния на «буйные головушки» все вскоре сошлись на едином мнении: в гибели боевых товарищей виноваты танкисты азеров-противников — слишком уж по-варварски они обошлись с наступающей пехотой.

— Конечно, — распаляясь, доказывал Рашид, — им-то что, этим хмырям — сиди себе за броней, да расстреливай нас на выбор, как канареек! Особенно когда засранцы-эчмиадзинцы драпанули, побросав гранатометы! Подставили нас, что называется, а эти сволочи воспользовались, начали давить как тараканов…

— Негуманно, конечно, поступили! — поддержали его пьяными голосами Олег и Петро, забыв, видимо, что днем участвовали не в военных учениях, а в настоящем бою. — Надо бы отомстить за погибших!

Сказано — сделано. Тут же, за столом, в деталях обсудили план похода «в гости» к танкистам прямо сейчас, ночью. И пошли, захватив с собой в темноту по автомату на брата и одну противотанковую гранату на троих. Позже Рашид скажет Грунскому:

— Знаешь, Алька, я вот много думал об этом случае, и по всему выходит: никогда на трезвую голову мы такого бы не вытворили, ей-Богу! Да и не получилось бы у нас по трезвянке!

Но пьяным, говорят, везет: они благополучно прошли через всю линию постов азеров, благо саперы противника не успели еще насажать своей «картошки», потом долго блукали по тылам в поисках стоянки танкистов и наконец-таки нашли бронетехнику на окраине Тапа. Вдоль линии кустов перед ней ходил всего один постовой, а экипажи находились внутри танков — состояние повышенной боеготовности.

Рашид рванулся было к часовому напрямую, но Олег, придержав его, потянул из ножен свой знаменитый нож и, подойдя чуть ближе к просвету в кустах, замер. А когда часовой приблизился к этому месту, повернул к нему нож затыльником рукоятки и нажал на кнопку. Выстрел был — как из «воздушки» в городском тире. Легкий хлопок — и охранник завалился в кусты без звука: Олег, в темноте, пьяный, умудрился попасть ему в лоб. После этого подкрались к одному из танков, услышав знакомую русскую речь. Экипаж таких же, как они, русаков-наемников травил анекдоты.

«— Ну, она приходит к врачу и говорит:

— Два года живем с мужем, а детей нет. Помогите хоть чем-нибудь, доктор!

— Чем-нибудь не поможешь! Тут нужен тщательный осмотр. Ну-ка, раздевайтесь!

Женщина разделась, легла на кушетку. Врач и спрашивает:

— А у тебя матка далеко?

— Да в Суздале…

— Ого-го! Это какой же тебе хрен тогда нужен!»

Смачный хохот экипажа перекрыл последние слова рассказчика. Олег сунулся было с гранатой к откинутой крышке люка, здесь его притормозил Петро.

— Погодь, я цю байку нэ чув, можэ — шось новэньке ще розповисть?

Тем временем в танке рассказчика, как это обычно бывает в компании, перебил другой голос:

— А вот, мужики, про Вовочку новый! Надоело учительнице слушать, как он говорит всякие гадости в школе. Оставила она однажды всех девчонок из класса после уроков и говорит им:

— А давайте объявим ему бойкот?! Как только скажет очередную пакость на уроке — вы вставайте и выходите из класса — пусть ему станет стыдно.

Так и сделали. Рассказывает учительница на уроке, как много новых домов строят в нашей стране, а Вовочка уже тут как тут — тянет руку:

— Марьванна, а мне папа сказал, что недалеко от школы строят публичный дом!

Девочки собрали портфели и дружно бросились к выходу.

— Эй, бляди, вы куда разогнались? Там только фундамент заложили!

— Ну, цэй я вже чув!

Хохол дал знак Грунскому, и противотанковая граната влетела в светлое пятно люка. Они отскочили в сторону, и вовремя: внутри рвануло так, что башня танка отлетела метров на семь. По выскочившим на шум из других машин танкистам ударил строенный огонь «трассеров»: русаки набили ими магазины автоматов для большей паники. Выпустив по рожку, трое все еще «тепленьких» армянских добровольцев под шум и суматоху развернулись и, так же спокойно, без дальнейших приключений, добрались к своим позициям, где, опрокинув еще по полкружки спирта, уже под закусь, свалились в мертвецки пьяном сне.

На следующий день в батальон до вечера прибывало пополнение, по выражению «Кинг-Конга», так же оставшегося в живых после неудачного штурма Тапа, «очередное свежее военкоматовское мясо». А в обед наконец-то собрался в тыл хозвзвод с палатками, в которых находились останки убитых накануне. Они бы, может быть, посидели здесь еще, но поступил категоричный приказ «сорок пятого»:

— Трупы немедленно в тыл — на опознание! Вы что, хотите, чтобы при виде этого месива новобранцы разбежались, еще не вступив в бой? Яйца поотрываю!

Это подействовало. Вместе с командой Светлова в тыл решил уйти старший на позиции ленинаканцев, взводный Мишик: у него обострилась вдруг старая язва. Вместо себя он оставил командовать Грунского.