Дикая роза - [45]
Эмму нужно было обмануть — это он внушил Линдзи. Пусть скажет Эмме, что его нет в Лондоне, он поехал навестить тяжело заболевшего друга — так неудачно, как раз в тот день, когда Эмма будет в Грэйхеллоке. Составляя этот план, Рэндл очень сомневался, что Эмма поверит, будто даже ради последнего прощания с близким другом он мог пожертвовать таким удовольствием, как день наедине с Линдзи, но Линдзи, видимо, обрисовала положение достаточно правдоподобно, и Эмма ничего не заподозрила. Позже ему пришло в голову, что, даже если она не поверила Линдзи, её изобретательный ум, профессионально натренированный в переплетении сложных интриг, мог подсказать ей, что он задумал провести день не с Линдзи, а в Грэйхеллоке, шпионя за ней самой. В конце концов он решил так: поверила она или нет — установить невозможно, хватит и того, что она не уверена, что он с Линдзи. Но за всем этим оставалось ужасное, унизительное подозрение, что Эмма и Линдзи в сговоре против него.
Звонить в Грэйхеллок по телефону ему претило. Сейчас он не хотел даже верить, что Грэйхеллок вообще существует. При мысли, что можно поднять трубку и вызвать к жизни весь этот мир на другом конце провода, его бросало в дрожь и в пот, как от малоприятного колдовства. Но едва Линдзи предложила позвонить, как он понял, что именно это и нужно. Это избавит его от бредовой картины, самой неотвязной в его галерее призраков, — как Эмма неслышно отворяет дверь и застает его в объятиях Линдзи. Он сказал:
— Как же это устроить?
— Очень просто. Ты соединяешься и передаешь мне трубку. Я прошу позвать Эмму. Она подходит, я передаю трубку тебе, и ты слышишь её голос. Потом я с ней немножко поболтаю. Все получится совершенно естественно.
— А может, лучше вам не болтать? Просто положить трубку?
— Нет. Тогда уж она наверняка догадается.
— Ну хорошо, — сказал Рэндл, подумав, и поднял трубку. — Недерден 28. Это в Кенте, возле Эшфорда. — Называя при Линдзи знакомый номер, он чувствовал себя предателем. Однако было в этом и что-то захватывающее. В наступившей тишине Рэндл широко раскрытыми глазами смотрел на Линдзи и слышал, как у него громко стучит сердце. Телефон зазвонил. Послышался голос Энн:
— Алло. Недерден 28.
Энн. У Рэндла потемнело в глазах, он застыл в присутствии этого голоса. Он мог бы, конечно, предположить, что именно она подойдет к телефону. Но Энн… Энн существует, стоит сейчас в столовой в Грэйхеллоке, держит трубку и ждет, чтобы он заговорил. Энн и все её мысли. И тут он подумал, что стоит ему сказать «Энн», и весь его сказочный дворец рухнет, и кончатся, может быть навсегда, дни сладостного плена. Стоит ему произнести её имя — и все исчезнет: подушки и шербет, бубенчики и яркокрылые птицы, золотые ошейники и кривые ножи. Словно отводя от себя этот страшный соблазн, он медленно опустил руку, державшую трубку.
Линдзи, подхватив трубку, уже говорила деловитым секретарским голосом:
— Будьте добры, нельзя ли попросить на минутку мисс Эмму Сэндс, если она у вас?
Последовала пауза. В глазах у Рэндла прояснилось. Итак, Линдзи говорила с Энн. Произошло невозможное, одно из тех событий, после которых должен наступить конец света.
Линдзи настойчиво совала ему трубку. Вот уже он безошибочно узнал голос Эммы.
— Алло? Говорит Эмма Сэндс. — И ещё раз: — Алло, кто это? — Он вернул трубку Линдзи.
— Это я, Эмма, милая, это Линдзи.
Пауза.
— Да, все в порядке, все нормально.
Пауза.
— Оказалось, что да. Как вы доехали, хорошо?
Пауза.
— Вы сейчас одна?
Пауза.
— А вы можете сказать, в котором часу вернетесь? Я, собственно, за этим и звоню.
Пауза.
— Да, и сандвичи и молоко приготовлю. Ну, будьте здоровы и благословите меня.
Пауза.
— До свиданья, дорогая.
Линдзи положила трубку и с торжеством оглянулась на Рэндла.
— Вот и все.
Рэндл не сводил с неё глаз, все лицо его сжалось от тревоги и ужаса. Этот образец черной магии окончательно сбил его с толку.
Он уже готов был поверить, что голос Эммы, который он только что слышал, — слуховая галлюцинация, вызванная колдуньей Линдзи. И о чем был их разговор? Чем заполнены паузы? У него было смутное чувство, что Грэйхеллоку, а значит, и ему самому нанесли оскорбление.
— О чем вы говорили?
— Ты же слышал.
— Слышал твою половину.
— Она спросила, как я тут без нее, сказала, что хорошо доехала, вернется часов в восемь и чтобы я приготовила ей сандвичи, только и всего.
— Да? И сказала, что она одна?
— Сказала, что не уверена.
— О черт! — Рэндл решил, что теперь уж Энн наверняка знает про него и Линдзи, кто-нибудь наверняка ей сказал. И нужно же ей было вклиниться именно сегодня. До сих пор он просто не давал себе думать о том, знает она или нет. И конечно, она догадалась, что звонила Линдзи, даже если Эмма ей не сказала.
— Мне нехорошо, — сказал Рэндл.
— Милый, но ты сообрази, ты возьми себя в руки! Теперь ты хотя бы знаешь, что Эмма к нам не ворвется. Разве после звонка все не стало лучше?
