Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками - [4]

Мы в сердцах ругаем природу за ее капризы, однако с подобными капризами мы сталкивались уже не раз, и ни один из этой четверки не входит в число тех, кто может опустить руки. Я знаю, что, двигаясь впереди меня, они прилагают все усилия для того, чтобы экспедиция могла продолжаться. Ален и Фабьен подружились с Николаем и уже немало потрудились вместе с ним ради того, чтобы проложить в снегу глубиной в один метр тропу на втором участке нашего маршрута в горах. Если на равнине — на уровне моря — снежный покров сейчас очень тонкий, то в горах его толщина весьма значительна, потому что осенью все осадки в этой местности выпадают в форме снега, устилая горные склоны на высоте более восьмисот метров над уровнем моря толстым белым покровом, глубина которого в некоторых местах равна человеческому росту.

Здесь, на льду реки, снега почти нет, и мы снова и снова оказываемся на участках голого льда, вызывающего у собак неприязнь. Это видно по их поведению: напряженные, встревоженные, неуверенные в себе, они скользят по льду, то и дело замедляя бег, сосредоточенно ищут взглядом, нет ли поблизости какого-то другого пути. Тем не менее никаких альтернатив пока нет, и нам приходится и дальше двигаться по льду, толщина которого в разных местах различна. Я объясняю это собакам, когда мы делаем коротенькую остановку позади островка, где — поскольку там имеется защита от ветра — накопилось немного снега. Собаки едят его, чтобы утолить жажду.

Они, разумеется, не понимают того, что я им объясняю, однако хорошо улавливают подбадривающие нотки, которые звучат в моем голосе, когда я уговариваю их приложить усилия.

— Еще каких-нибудь пять километров, собачки, и мы уйдем с этой реки на твердую землю, причем на хорошую тропу. Вот увидите, это будет прекрасно!

Собаки чувствуют мою веру в них и в будущее, и это дает им надежду.

Они снова отправляются в путь — с таким рвением, как будто им не терпится побыстрее добраться до места назначения. Лед на реке кое-где залит водой. Мы огибаем такие места, потому что они внушают собакам страх.

Наконец мы подъезжаем к двум деревянным хижинам, построенным на северном берегу реки. Где-то неподалеку начинается та тропа, которую проложил Николай. Собаки, радуясь вместе со мной тому, что мы все-таки оказались на твердой земле, бросаются вверх по довольно крутому склону с такой прытью, словно бегут по горизонтальной поверхности. Вольф и Дарк, находящиеся непосредственно перед санями, теперь могут немного потрудиться и тем самым продемонстрировать свою мощь. Эта возможность дать выход бурлящей энергии вызывает у них радостное рычание.

Четверть часа спустя мы уже оказываемся там, где начинается вышеупомянутая тропа, проложенная в лесу среди осин, берез и хвойных деревьев. Тропа эта, то и дело петляя, устремляется то вверх, то вниз по очередному крутому склону, наводя на мысль об американских горках.

Я бросаю последний взгляд на долину, в глубине которой блестит ледяная змея реки, которую мы только что покинули, и с радостью понукаю собак.

— Я же вам говорил, собачки! Здесь бежать уже интереснее, да?

Собаки вместо ответа бросаются вперед, опьяненные запахом зайцев и куропаток, следы которых мы видим повсюду.

Мне трудно даже поверить в то, что я таки начал это путешествие. Мне трудно поверить, что сейчас я нахожусь со своими собаками здесь, на востоке России, очень далеко от дома, и совершаю грандиозное путешествие, о котором мечтал уже давно, а именно с тех пор, когда прочел в детстве несколько рассказов о малозаселенных регионах Восточной Сибири и Маньчжурии, где свирепствует самый большой в мире представитель семейства кошачьих — грозный амурский тигр, которого я надеюсь увидеть. К этому проекту я добавил еще один, заключающийся в том, чтобы пересечь север Монголии — малозаселенную степную и гористую местность, где живут горделивые наездники, потомки Чингисхана. Вот таким образом и нарисовался маршрут этой экспедиции, в ходе которой предполагается преодолеть более шести тысяч километров и на подготовку которой ушло более года.

Последние несколько недель подготовки, когда как раз вышел мой фильм «Белль и Себастьян» и возникло много неожиданных проблем, связанных с данной экспедицией, стали для меня особенно трудными, однако сейчас я уже могу наконец вздохнуть с облегчением и насладиться текущим моментом.

— Вперед, собачки!

2

В первый день экспедиции собаки «пожирают» километры так, будто это вкусные куски мяса. Когда после трех часов бега я пытаюсь устроить коротенькую остановку, они тут же начинают лаять и мотать мордами, показывая тем самым, что останавливаться им совсем не хочется…

Ну и ладно! Мы снова трогаемся в путь.

Мы мчимся то вверх, то вниз по склону, пересекаем покрытые редколесьем участки местности, которые поражают своим великолепием и на которых виднеется множество следов животных — оленей, лосей, косуль, кабанов… Теперь я понимаю, почему Николай построил охотничью хижину именно здесь. Собаки испытывают восторг, и Квест, обладающая, несомненно, самым тонким обонянием в своре, водит носом из стороны в сторону и принюхивается.