Дикая магия - [27]

— Постараемся догнать войска, — заявил Чазали и повернулся к Ценнайре. — Возможно, там ты его и узнаешь.

Кандийка кивнула черноволосой головой, не произнеся ни слова. Ее прекрасное лицо оставалось серьезным.

— Отыскать одного человека в ополчении дело нелегкое — пробормотал Брахт. — Сколько там воинов?

— Тысячи, — пояснил Чазали. — Только из Памур-тенга вышли три тысячи.

— Сможем ли мы его отыскать? — усомнился Брахт.

— Я вижу не только глазами, — приободрил их Очен. — Отчасти мне знакома его магия. Это поможет его распознать. Даже если он попытается скрыться при помощи магических средств.

— Похоже, — проговорил Каландрилл, все еще не отрывая взгляда от карты, — нам остается только скакать вперед, вслед армии. И надеяться. Когда мы можем выехать?

На морщинистом лице мага появилось виноватое выражение.

— Дабы очистить крепость от осквернившего его колдовства, мне понадобится еще день. По меньшей мере, — добавил он.

Каландрилл нахмурился. Брахт раздраженно взмахнул рукой.

— А быстрее нельзя? Ахрд! Может, выйдем сейчас? Он и так далеко впереди.

— В крепости должен находиться гарнизон, — сказал Чазали. — Это обязанность Памур-тенга, и род Макузенов выполнит свой долг. А оставить людей в форте, который осквернен колдовством, я не имею права.

И голос и лицо его были тверды. Брахт пожал плечами, пробормотав проклятия.

— А может, кто-то пойдет вперед? — предположила Катя.

— Это… неразумно. — Очен ткнул золотистым ногтем в Каландрилла. — Боюсь, Рхыфамун уже знает, что вы здесь. По меньшей мере подозревает. Боюсь, он оставил не одну ловушку на дороге. Со мной будет безопаснее. Но у меня есть обязательство перед моим племенем. Тэмчен остается здесь со своей сотней, и я не хочу, чтобы он пал жертвой оккультных творений. Так что, боюсь, вам придется набраться терпения.

— Ты же обещал нас отпустить, — возразил Брахт. — А сам держишь!

— Хоруль! Я слышал, что Куан-на'Фор населен упрямцами! — Колдун дружески улыбнулся, поэтому слова его не прозвучали как оскорбление. — Ты намерен скакать по чужой земле как чужестранец, без охраны? Ты намерен встретиться с вражескими армиями и мародерствующими бандами тенсаев? Как далеко ты уйдешь?

— Досюда-то мы добрались! — резко возразил керниец. — А нам приходилось скакать и по менее дружественной земле.

Каландрилл сообразил, что Брахт еще не освободился из плена давних предрассудков. Джессериты, обрекшие себя на изоляцию и на бесчисленное количество небылиц, не вызывали в нем доверия. Несмотря на все дружеское расположение, выказанное им, Брахт по-прежнему не доверял джессеритам. Каландрилл улыбнулся и примирительно заметил:

— Все это верно, но нам всегда помогали друзья. В Гессифе — Иссым, в Кандахаре — Менелиан, в Куан-на'Форе — драхоманы. Не забывай этого, Брахт! Не пренебрегай советом наших союзников.

— Очен прав, — вставила Катя, положив руку кернийцу на предплечье. — С ним мы пойдем быстрее.

Брахт собрался что-то возразить, но лишь пожал плечами и смущенно улыбнулся.

— Истинно! Вы правы, — согласился он и кивнул. — Прошу прощения.

— Мы задержимся здесь ровно столько, сколько будет необходимо, — пообещал Очен. — Нельзя оставлять наших братьев в опасности.

Эти слова были понятны Брахту. Он кивнул, бормоча извинения.

— Не стоит зарекаться ни от какой помощи. Безумный бог угрожает всем. И потому мы должны стать друзьями и товарищами.

— Истинно! — твердо заявил Каландрилл.

— Да, — согласился Брахт и с ухмылкой добавил: — И все же я бы отправился в путь как можно быстрее.

— В таком случае, — с улыбкой сказал Очен, — я приступлю к исполнению своих обязанностей немедленно. Чазали проводит вас в опочивальни.

— И накормит, — добавил киривашен. — Или вы предпочитаете сначала помыться?

Катя и Ценнайра выбрали баню, Каландрилл и Брахт — трапезу. Чазали рассмеялся. Впервые, отметил про себя Каландрилл. И смех этот сблизил их.

— Исполним сначала просьбу женщин, — предложил джессерит. — Проводить вас в ваши палаты, а потом в баню?

Каландрилл кивнул и жестом попросил Чазали отвести их в опочивальни.

Палаты, отведенные им, были спартанскими и больше походили на кельи, вырубленные во внутренней стене, с узкими, без стекол, но со ставнями окнами, выходившими во внутренний двор. В алькове, вырубленном в песочного цвета камне, стояли кровать, умывальник и небольшой сундук. И больше ничего. На голом полу, на стенах, потолке и на дверях были начертаны магические знаки Очена. Краска еще не успела просохнуть. Оставив свои вещи в комнатах, они последовали за Чазали в баню.

Их вели по тускло освещенным коридорам и залам, также разрисованным символическими знаками; вооруженные макузены расступались перед киривашеном, безучастно рассматривая узкими раскосыми глазками чужеземцев. Баня располагалась ниже спальных комнат и представляла собой широкую низкую залу с огромными чанами дымящейся горячей воды. Окон здесь не было, и баня освещалась лишь светом толстых желтых свечей в подсвечниках, вделанных в стены, также разрисованные загадочными знаками.

Чазали пропустил их в баню и, поколебавшись, словно не желая обижать гостей, спросил:

— Я не знаком с вашими обычаями: вы моетесь вместе или раздельно?