Дикарем в Африку! - [19]

Письмо третье Аруша, Танзания

Танзания не так уж сильно отличается от Кении. Разве что меньше народу говорит по-английски. До Первой мировой войны страна была немецкой колонией Танганьика. Немцы создали здесь лучшую в Африке образовательную систему и пользовались такой поддержкой населения, что во время войны смогли вести против англичан успешную партизанскую войну. За сорок лет (до провозглашения независимости в 1959 году) англичане успели развалить все, что построили немцы: в 1959-м в Танганьике был всего один местный житель с университетским образованием, который и стал первым президентом.

Засилье бюрократии в Танзании еще хуже, чем в Кении. В национальных парках, например, белые обязаны платить за вход долларами, кенийцы — кенийскими шиллингами и так далее. Почему — непонятно. С подобным идиотизмом сталкиваешься на каждом шагу.

По дороге на остров Занзибар я разговорился с девушкой-итальянкой, которая уже двадцать лет живет в Дар-эс-Саламе. Гражданства ей не дают, только вид на жительство, так что она за многие вещи должна переплачивать в два-три раза. По работе ей приходится раз в неделю ездить на Занзибар, и хотя это часть Танзании, ей как негражданину каждый раз ставят в паспорт занзибарский въездной штамп. В результате паспорт приходится ежегодно менять. Сейчас она делает для газеты репортаж о способах обмана туристов при продаже билетов на паром. Таких способов больше двадцати.

В основном туристы плавают на остров, чтобы посмотреть Каменный Город — древнюю базу работорговцев. По лабиринту узких улочек было бы очень приятно погулять, если бы там не было местных жителей. Они готовы часами тащиться за тобой по жаре в надежде, что удастся «объяснить» тебе, как куда-то пройти, или еще как-нибудь «помочь», а потом потребовать за это денег. При этом народ на острове отнюдь не нищий.

Занзибар еще недавно был султанатом, в котором правили династии оманских арабов. На протяжении столетий султанат был объектом жгучей ненависти коренного населения Восточной Африки: именно сюда арабы сгоняли многотысячные колонны рабов для отправки на невольничьи рынки Ближнего Востока. В первой половине XX века остров стал британским протекторатом. Стоило англичанам уйти, и всего через месяц чернокожие жители острова — потомки рабов — подняли восстание против бывших хозяев. В двадцать четыре часа все до единого арабы на острове были убиты или сбежали. Позже остров заключил союз с Танганьикой и вошел в состав объединенной Танзании, о чем многие тут жалеют до сих пор.

Лес сохранился только на севере Занзибара. Там водятся полуручные колобусы, но если вы не зоолог, удовольствие от общения с ними явно не стоит затрат на «туристический» паромный билет. Несколько интереснее соседний остров Пемба: туристов почти нет, к тому же он, в отличие от Занзибара, никогда не был связан с материком, и природа там довольно своеобразная. Говорят, что вокруг острова стоит понырять, но о том, чтобы оставить вещи без присмотра хотя бы на несколько секунд, не может быть и речи.

С Пембы довольно сложно выбраться напрямую — паромы ходят только через Занзибар. Мне повезло: поймал попутную яхту и сэкономил целый день. Владелец яхты, старый южноафриканец, зарабатывает на жизнь контрабандой людей в Южную Африку. Говорит, что втискивает в каюту по десять-пятнадцать человек. Невольно вспоминаются кормушки для акул — перегруженные бриги времен работорговли, порой терявшие в пути до половины «груза».

Самые лучшие попутки — местная интеллигенция. И поговорить интересно, и ездят они быстро, и денег не просят. Один земский доктор довез меня от побережья прямо до Килиманджаро. Легальное восхождение с неизбежными носильщиками и прочим стоит не меньше семисот долларов, не считая обязательных чаевых. Пришлось лезть с севера вдоль одного из стекающих по склону ручьев. Мне удалось найти слоновью тропу и довольно быстро добраться до края леса, но дальше начались сложности. Погода была отвратительная: дождь со снегом и туман. Теплого спальника для ночевки на такой высоте у меня не было, к тому же в тумане можно было запросто нарваться на егерей. Я сбегал до края ледника и спустился обратно, решив, что при нулевой видимости рисковать ради покорения вершины нет смысла. Вообще мне там не понравилось: в лесу мало что водится, подъем очень тяжелый, и риск попасться большой. Три дня потерял впустую, даже саму гору по сути дела не видел из-за постоянной облачности. Вид сверху, говорят, и в хорошую погоду неинтересный: кругом равнина.

Ледники Килиманджаро очень быстро тают и лет через двадцать, видимо, исчезнут совсем. Этот процесс начался еще в XIX веке. Поначалу его объясняли вырубкой лесов на склонах: якобы влажность восходящих потоков воздуха уменьшилась, и снега стало выпадать меньше. Но вот уже полвека деревья на склонах не рубят, нижняя граница леса сейчас проходит примерно там же, где и двести лет назад, а ледники продолжают отступать. Так что дело все-таки в общем потеплении климата.

По пути в город Арушу мне повезло. Водитель попутки знал там владельца турфирмы, которому надо было перегнать джип на запад страны. Мы договорились, что я возьму машину на несколько дней, проеду на ней через Серенгети и отгоню к месту назначения. Это редкая удача: обычно в Танзании не дают машины напрокат без шофера. Уговорить шофера как-либо нарушить бесчисленные правила и инструкции очень трудно, и вообще он вечно тормозит в прямом и переносном смысле. К тому же прокат джипа на неделю мне обходится всего в двести долларов место обычных пятисот-семисот.