Дикарь - [103]

— Затем, что изначально мы собирались уйти к мешекам.

— Изначально мы собирались уйти от отца. И мы ушли.

— Не так и далеко.

— Хватит. Ему точно осталось недолго.

— А Теон?

— Поверь, найдет, чем заняться, — она прижала палец к губам, когда пение жреца оборвалось. И все-таки до чего мерзкий у него голос. Просто нервы дерет. — А здесь, если подумать, даже лучше. Мешеки чересчур ненадежны. Да, может, есть у них источник, но может, что и нет. Может, захотят они договориться с нами, а может, отправят на алтари. Или еще что похуже. Там мы все одно будем зависеть от милости императора.

— А здесь?

— Её сыну скоро исполнится пятнадцать.

— Тебе двадцать пять!

— И что?

— Ничего, наверное, — Винченцо заговорил тише. — Баронесса не обрадуется.

— Возможно. Но она так слаба… её ведь долго травили. И теперь это все знают. Никто не удивится, если сердце не выдержит.

— Пожалуй, — вынужден был согласиться Винченцо.

— На самом деле, думаю, мы вполне можем с ней договориться, — Миара запахнула полы подбитого мехом плаща. — Мне она показалась разумной женщиной. И сама намекала, что будет не против обрести достойных союзников.

Молитва оборвалась.

Взмах руки.

И человек с факелом подходит к костру. Но тот вновь упрямится, пламя дрожит, касается дров и отступает, в чем видится дурная примета. Оборачивается баронесса.

— Помоги, — шепчет Миара. И Винченцо сдается.

Не так много и надо этому огню. Мгновенье, и вспыхивает, поднимается белой стеной, заставляя человека отшатнуться. И снова шепчутся, опасливо так.

Смотрят.

Пускай.

— Потом поговорим, — обещает Миара. И взгляд её вперивается в это пламя. Дым тянется к небу и запаха почти нет. Это хорошо. Запах сожженного трупа всегда мерзостен.

Разговор и вправду продолжается, но уже в покоях баронессы. Здесь прохладно. Каменные стены, слегка прикрытые тонкой тканью гобеленов. Еще один застыл на станке, и свисают бахромой драгоценные нити. Винченцо даже попытался разглядеть, что именно вышивала баронесса, но увидел лишь разноцветные пятна.

Сама она, переоблачившаяся в темное платье, на котором выделялись два ряда мелких пуговиц, опустилась на низкое кресло. Спина её была пряма. Голову прикрывал кусок белой ткани, прихваченный поверху витым шнурком. В руках баронесса держала четки и алые их камни поблескивали, как поблескливали и драгоценные пуговицы платья.

Выглядела она бледной, усталой, но весьма довольной.

— Спасибо, — она заговорила первой и говорила, глядя на Миару, будто Винченцо и вовсе не было в комнате.

Подали кувшин и кубки.

Блюдо с тонкими полосками теста, в которое завернули смесь меда, сушеных ягод и орехов. Нарезанный кубиками сыр. Сухое мясо.

Поминальная трапеза проходила внизу, в замке, и будет длиться всю ночь.

Таков обычай.

— Я, — она сложила руки на коленях, и белые, те почти сливались по цвету с тканью. — Я хотела бы просить вас задержаться. Возможно, и вовсе остаться.

— Зачем?

— Мой сын, — губы дрогнули и на долю мгновенье лицо баронессы исказилось. — Он… пропал. Его надо найти. Я приказала отправить людей. В город. Но возможно, он не там. Эта… эта тварь… твари… были уверены, что мой Джер мертв. Но он жив! И значит, он не там, где его ждут.

— И ты хочешь, чтобы мы его нашли?

— Я знаю, что маги могут!

— Не все, но… пожалуй, мы можем поспособствовать. Так, Вин?

Винченцо кивнул, хотя не испытывал ни малейшего желания тратить силы и материалы на создание гончей, тем паче, что вне лаборатории это невозможно. Во всяком случае такого голема, который протянет дольше нескольких дней.

Или не голема?

Есть куда более простые способы.

— Замечательно. Еще… возможно… я понимаю, госпожа, что мой сын вам не пара. Но у него есть дар. Спящий. И… маг говорил… обещал его разбудить.

— Как?

— Какой-то древний ритуал. Он сказал, что ему нужна кровь мешеков.

— Интересно, — промурлыкала Миара и подалась вперед, стало быть, ей и вправду было интересно.

— Я долго искала. Не могла найти. Мешеков не продают.

— Редко.

— Именно. Но мой отец… у него связи. И его человек прислал письмо. Что есть подходящий товар. Нужный. Дорого. Муж сомневался, но я настояла. Оплатила. Мой отец оплатил. Должен был. Но суть не в том. Джер уехал. И не вернулся. Если он жив… у него сила. Вы могли бы… могли…

— Выйти за него замуж?

— Именно, — выдохнула баронесса.

— Зачем? В смысле, вам-то зачем?

— Мой сын… он хороший мальчик, но он еще слишком юн. Он не справится. Вы… вы получите замок. Земли. Состояние. Де Варрены богаты. Их знают. С ними считаются. Считались.

Это было сказано тихо, почти шепотом.

— Думаете, перестанут?

— Джеру пятнадцать. Он ничего-то не знает. Он не маг. Дружина его примет, но лишь пока не появится кто-то сильнее. У меня есть братья. Старший наследует отцу. А вот средний…

— Не упустит случая помочь племяннику? — уточнила Миара.

— Верно. Боюсь, если он появится здесь, мы недолго проживем.

Вот уж верно, и ничем-то обычные люди от магов не отличаются.

— Сокровище, — Миара вытянулась в кресле и, подняв тяжелый серебряный кубок, поднесла к лицу. — Вы ведь знаете, о чем говорил ваш муж, верно?

Молчание.

— Он доверял вам. Во всяком случае, пока пребывал в своем уме. Я, конечно, не уверена, но, полагаю, его тоже поили.