Дигитал - [93]

В верхней колбочке песка осталось на треть.

— Кто ты, Хантер?

Хантер остановившимся взглядом уставился на текущий в часах песок.

— Я тот, кто ответил «нет» на гамлетовский вопрос, — севшим от усталости голосом произнес он. Помолчал, прикрыв веки. — Помнишь, я рассказывал тебе о позвонке как средстве, сведшем с ума обезьяну и сделавшей из нее человека? Так вот, в семьдесят первом году, как сейчас модно выражаться, прошлого века молодой аспирант ответил «нет». Он сменил тему диссертации, а потом и вовсе ушел из аспирантуры. Все посчитали, что он чуть-чуть сдвинулся от учебы. В чем-то они были правы. Когда находишь способ лечить или погружать в шизофрению, трудно остаться в здравом уме.

Но у него хватило этого самого здорового рассудка, чтобы утаить открытие и удовольствоваться ролью простого врача в городской поликлинике. И ждать, готовиться и ждать. Давить в себе «эго», бороться с соблазном славы, почета и престижа, приспосабливаться, мимикрировать и ждать. Копить знания, тренироваться, познавать себя и ждать.

— Чего ждать?

Хантер распахнул глаза.

— Когда техника созреет для реализации его открытия. — Он свел кисти и сложил из пальцев цилиндр. И безжизненно уронил руки на колени. — Это же так просто. Просчитать требуемую структуру по матрице и вложить ее в мозг. Для этого нужен только большой компьютер с колоссальным быстродействием и сотня подопытных кроликов. Конечно, наш бывший аспирант не имел доступа к данным исследований, но он знал, что искать. Запомни, простая выборка даже минимума информации по верным маркерам способна открыть самые страшные государственные тайны.

Как только «Майкрософт» наводнил мир системой с графической средой, я насторожился. Следом шквалом пошли компьютерные игры. Это уже было начало. А в девяностом году Конгресс США прекратил финансирование исследований в области парапсихологии. Алхимия, астрология и ведьмовство, конечно, ерунда на постном масле, если не забывать, что Юнг считал всю заумь средневековых каббалистов лишь проекцией бессознательного, на чем и выстроил свою школу психоанализа. А против Юнга Конгресс не спорил. Вывод? Он прост: что-то было уже создано. Не в голове и на клочке бумаге, а в чертежах и в «железе».

И тут же появился фильм «Матрица».[38] Вот тогда я понял, свершилось! Идет зондаж коллективного бессознательного. Кто-то пытался вычислить «иных», спровоцировать их через привитие определенной моды. Тогда и родился Хантер — охотник за головами. Полный кретин, если честно. — Хантер грустно усмехнулся. — Лучшие люди науки, самые светлые головы планеты бьются насмерть, жрут друг друга, со свету сживают, чтобы их мечта, их иллюзия истины стала реальностью. Пусть даже в виде атомной бомбы. Лишь наш Хантер, социопат и агностик, не хочет ничего. Чтобы ничего не было — ни бомбы, ни средства от безумия. Потому что одного без другого не бывает.

Тридцать лет подполья, тридцать лет в полном ничто, чтобы ничего не было. Чтобы никто не смог облагодетельствовать мир компьютерным видением рая или создать «железные батальоны» и «дикие дивизии» из человекообразных обезьян. Одурманенных и зомбированных, выдрессированных убивать и выживать. Согласись, недурная цель, чтобы оправдать десяток-другой препарированных «кроликов» с вирусом в мозгах.

В верхней колбочке на тающей поверхности песка образовалась маленькая воронка, ниточка, свисающая до вершины песчаного конуса в нижней колбе, стала нервно подрагивать.

— Никак не научусь говорить быстро и о самом главном. Наверное, сказывается одиночество, поговорить не с кем. А может, уже маразм. Старческая болтливость — первый признак.

— Что-то я сомневаюсь, что ты все время был один. В одиночку против такой системы…

Хантер остановил его, вскинув палец. Медленно поводил им перед глазами Алексея.

— Упаси господь тебя создать организацию! Только подумай о собственной банде — и ты погиб. Лучше всего «органы» умеют вычислять организации. А если нет, то придумывают, чтобы зря хлеб не есть. Запомни, первое: невозможно скрыть четко оформленную структуру, как не утаить гвоздя в ботинке. Второе: любая организация — живой организм. И прежде всего она хочет жить. Еще ни одному лидеру не удалось избавиться от бульдожьей хватки им же созданной организации. Или тебя сожрут твои же соратники, чтобы сохранить организацию и себя в ней. Или расплатятся твоей головой за свои грехи. Короче, на каждого Сталина найдется свой Хрущев, а на Горбачева — Ельцин.

Алексей обвел рукой комнату.

— Ага! Можно подумать, это все сделано из воздуха и одним человеком.

Хантер покачал головой.

— Ты меня не понял. В своих целях ты можешь использовать людей, но вовсе не обязательно сколачивать их в устойчивую структуру. Гораздо безопаснее, использовав, спускать в канализацию. Или отправишься туда сам. В убежище вложен труд не одного десятка людей. Но живу я тут один. Ясно?

— Значит, использовать и выбрасывать? Как презерватив?

— А что, очень точное сравнение. — Хантер даже не улыбнулся. — Тебя, пока ты был ментом, тоже использовали по полной программе, а потом — в форточку. Не стал бы дигиталом, был бы обычным калекой. Считай, что ты родился заново, когда тебя «оцифровали».