Диетлэнд - [15]
Следующий кадр переносил нас на залитую солнечным светом кухню Юлайлы, где она сидела за столом, накрытым скатертью в красно-белую клетку, и, улыбаясь зрителям, сообщала:
— Следуя пути «баптистов», вам больше не придется морить себя голодом. На завтрак и обед для вас приготовлены нежнейшие коктейли со вкусом настоящих персиков из Джорджии. На ужин вы можете выбрать все, что душа пожелает, из огромного меню. Прямо сейчас я наслаждаюсь цыпленком и клецками.
Юлайла со своим бессменным золотым крестиком на тонкой шее и не менее золотистыми волосами, уложенными во французский узел, отложила вилку и посмотрела прямо в камеру, которая приблизилась к ее лицу:
— Питаясь по «Программе баптистов», вам больше не нужно будет ходить за продуктами и готовить. Программа предоставляет все необходимое, кроме силы воли. Этот секретный ингредиент вы должны будете добавить в блюдо сами!
Каждые двадцать минут эта женщина появлялась на экране, прорываясь через свои гигантские джинсы. Ее сопровождали и другие «фоторазрывательницы». Например, Роза, двадцать три года: «Если бы мне пришлось выглядеть как корова в подвенечном наряде, я бы осталась старой девой». Плачущие скрипки — и «Та-дам!». Фото разрывается, Роза становится худышкой. Марси, пятьдесят семь лет: «Муж хотел отправиться в океанский круиз, но я сказала: «Нет уж, дорогой мой! Эти ноги ни за что не влезут в шорты!» Плачущие скрипки. Та-дам! Марси стала худышкой. Синтия, сорок один: «После того как муж погиб в авиакатастрофе DC-10 в Чикаго, в день я съедала по крайней мере десять тысяч калорий. Если бы Родни был жив, он бы стыдился меня». Плачущие скрипки. Та-дам! Синтия стала худышкой.
Часами я сидела перед телевизором, словно загипнотизированная, ожидая рекламы. Я откопала свой прошлогодний школьный альбом и нашла фотографию себя на странице сорок два: «Алисия Кеттл работает над своим научным проектом в библиотеке». Я представила себе это фото в телевизоре — я в бессменном черном платье, с толстыми ногами и вторым подбородком. Та-дам! Я уничтожаю эту толстуху. Алисия становится худышкой.
Я записала бесплатный номер, твердо решив вступить в ряды «баптисток», хотя прекрасно знала, что мама этого не одобрит. Во всех вопросах она придерживалась философии: «Играй картами, которые тебе выпали!», будь то рост, вес или цвет волос. «Ты прекрасна такой, какая ты есть!» — всегда говорила мне она; я знала, она верит в это. Однажды, когда мы в очередной раз ругались из-за диеты, она сказала: «У тебя бабушкина фигура!», что означало: «У тебя бабушкина фигура, и ты ничего не можешь с этим поделать!»
Сколько бы я ни умоляла, она никогда не позволяла садиться на диету. Мать моей подруги Николетты была участницей «Худого дозора», и я втайне попросила ее скопировать их материалы для меня. Я пыталась следовать диете самостоятельно, но не знала, сколько калорий было в блюдах, которые Делия приносила домой из ресторана, будь то лазанья или цыпленок. Слишком много ингредиентов для подсчета. Я стала есть меньшие порции и иногда пропускала обед в школе, но мне не нравилось быть голодной. В школе были девочки, которые морили себя голодом, я не знала, как они это делают, и завидовала им. Когда когти голода терзали мой желудок, я не могла ни на чем сосредоточиться. А когда я не могла ни на чем сосредоточиться, мои оценки в школе непременно ухудшались.
«Следуя пути «баптистов», вам больше не придется морить себя голодом!» — улыбаясь, говорила в рекламе Юлайла. Эти слова притягивали меня, как магнит. Правда, я не знала, как заплатила бы за «Программу баптистов», но я бы что-нибудь придумала. Я пребывала в эйфории от тайного плана. В последний день десятого класса мы с мамой пошли в ресторан. Когда вернулись, то застали у дома очередного кинопаломника на коленях, отдающего дань уважения Мирне Джейд. Завидев меня, он щелкнул фотоаппаратом. «Красо-о-отка!» — протянул он. Никто, кроме моих родителей и Делии, никогда не называл меня красивой. Я воспрянула духом. С тех пор как я решила стать «баптисткой», во мне произошли изменения. Сама мысль об этом делала меня в душе легче на несколько килограммов.
Мне было все равно, что в тот вечер я не пошла на танцы в честь окончания учебного года. Мне не нужны были танцы и парни. Приближались летние каникулы, за ними — мой последний год в школе, после которого я решила уехать учиться в колледж в Вермонте. А благодаря «Программе баптистов» я бы похудела к первому учебному году. Никто там и не узнал бы о существовании жирухи Плам. Я бы даже перестала называть себя Плам. Я бы представлялась своим настоящим именем, Алисией.
Если бы кто спросил Плам, я бы ответила: «Что за Плам? Нет такой!»
Та-дам!
После школы я не встречалась с подружками, не посещала кружки или секции. Я сидела дома и делала домашнюю работу. Я всегда усердно училась, хотя никто не заставлял меня. Во второй половине дня, одна в доме на Харпер-лейн, я сидела за обеденным столом на кухне в свете настольной лампы и зубрила. Занавески на кухне были наглухо задернуты. Иногда люди стучали в дверь или бросали камни в окна, дергали дверные ручки. Я слышала их гоготание и смех. Я не обращала внимания. Старалась быть невидимкой.
В карьере сотрудника крупной московской ИТ-компании Алексея происходит неожиданный поворот, когда он получает предложение присоединиться к группе специалистов, называющих себя членами тайной организации, использующей мощь современных технологий для того, чтобы управлять судьбами мира. Ему предстоит разобраться, что связывает успешного российского бизнесмена с темными культами, возникшими в средневековом Тибете.
Крым, подзабытые девяностые – время взлетов и падений, шансов и неудач… Аромат соевого мяса на сковородке, драные кроссовки, спортивные костюмы, сигареты «More» и ликер «Amaretto», наркотики, рэкет, мафиозные разборки, будни крымской милиции, аферисты всех мастей и «хомо советикус» во всех его вариантах… Дима Цыпердюк, он же Цыпа, бросает лоток на базаре и подается в журналисты. С первого дня оказавшись в яростном водовороте событий, Цыпа проявляет изобретательность, достойную великого комбинатора.
Перед вами ироничные и автобиографичные эссе о жизни женщины в период, когда мудрость приходит на место молодости, от талантливого режиссера и писателя Норы Эфрон. Эта книга — откровенный, веселый взгляд на женщину, которая становится старше и сталкивается с новыми сложностями. Например, изменившимися отношениями между ней и уже почти самостоятельными детьми, выбором одежды, скрывающей недостатки, или невозможностью отыскать в продаже лакомство «как двадцать лет назад». Книга полна мудрости, заставляет смеяться вслух и понравится всем женщинам, вне зависимости от возраста.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
Юсиф Самедоглу — известный азербайджанский прозаик и кинодраматург, автор нескольких сборников новелл и романа «День казни», получившего широкий резонанс не только в республиканской, но и во всесоюзной прессе. Во всех своих произведениях писатель неизменно разрабатывает сложные социально-философские проблемы, не обходя острых углов, показывает внутренний мир человека, такой огромный, сложный и противоречивый. Рассказ из журнала «Огонёк» № 7 1987.
Том Роуз – не слишком удачливый руководитель крошечного провинциального театра и преданный отец-одиночка. Много лет назад жена оставила Тома с маленькой дочерью Ханной, у которой обнаружили тяжелую болезнь сердца. Девочка постоянно находится на грани между жизнью и смертью. И теперь каждый год в день рождения Ханны Том и его труппа устраивают для нее специальный спектакль. Том хочет сделать для дочери каждый момент волшебным. Эти дни чудес, как он их называет, внушают больному ребенку веру в чудо и надежду на выздоровление. Ханне скоро исполнится шестнадцать, и гиперопека отца начинает тяготить ее, девушке хочется расправить крылья, а тут еще и театр находится под угрозой закрытия.