Диета милосердия: Буддизм и вегетарианство - [23]

Под вопросом находится и способность такого человека всегда придерживаться в своём поведении норм общепринятой морали и нравственности. Можно также, по аналогии, попытаться представить себе следующий сценарий: некая внеземная цивилизация, находящаяся на более высоком, нежели человеческая, уровне развития, вторглась на нашу планету. Будет ли морально оправдано, если они станут убивать и пожирать нас лишь на том основании, что наш интеллект уступает их, и им пришлось по вкусу наше мясо?

Как бы то ни было, безупречным критерием с этической точки зрения здесь должна служить не разумность живого существа, не его способность или неспособность принимать этически верные решения и выносить моральные суждения, а его способность испытывать боль, страдать физически и эмоционально. Вне сомнения, животные способны в полном объёме познать страдание — они не объекты материального мира.

Животные в состоянии испытывать горечь одиночества, грустить, переживать страх. Когда что-то случается с их потомством, их душевные муки трудно описать, а в случае грозящей им опасности, они цепляются за свою жизнь ничуть не меньше, чем человек. Разговоры о возможности безболезненного и гуманного умерщвления животных — лишь пустая болтовня. Всегда будет место тому ужасу, который они испытывают на бойне и во время транспортировки, не говоря уж о том, что никуда не денется клеймение, кастрация, спиливание рогов и прочие страшные вещи, творимые человеком в процессе выращивания скота. Давайте наконец спросим самих себя, со всей откровенностью, готовы ли мы, будучи здоровы и в расцвете сил безропотно принять насильственную смерть лишь на том основании, что сделано это будет быстро и безболезненно? Имеем ли мы вообще право лишать жизни живых существ, когда того не требуют высшие цели общества и делается это не из соображений сострадания и гуманности? Как смеем мы заявлять о своей врождённой любви к справедливости, когда по прихоти своего желудка мы каждый день хладнокровно обрекаем на ужасную смерть сотни тысяч беззащитных животных, не испытывая при этом и тени раскаяния, не допуская даже мысли, что кто-то должен быть за это наказан. Задумайтесь, сколь тяжек груз той негативной кармы, что своими жестокими деяниями продолжает накапливать человечество, какое незавидное наследие, полное насилия и леденящего ужаса, мы оставляем грядущим поколениям!

Поедание животных и «любовь» к ним

По иронии судьбы мы не употребляем в пищу мясо хищников, а напротив, берём их поведение за образец, как верно подметил Руссо. Даже самые искренние любители животных не гнушаются порой вкушать плоть своих четвероногих или пернатых любимцев. Известный этолог Конрад Лоренц рассказывает, что с раннего детства он был без ума от животных и всегда держал дома самых разнообразных питомцев. В то же самое время, уже на первой странице своей книги «Человек встречает собаку» он признаётся:

«Сегодня на завтрак я съел немного поджаренного хлеба с колбасой. И колбаса, и жир, на котором были поджарены хлебцы, принадлежали той самой свинье, которую я знал ещё милым крохотным поросёнком. Когда эта стадия в её развитии миновала, я, дабы избежать конфликта со своей совестью, всячески избегал дальнейшего общения с этим животным. Доведись мне убивать их самому, я наверное навсегда отказался бы от употребления мяса существ, стоящих на ступенях эволюции выше рыбы или, максимум, лягушки. Конечно, приходится признать, что это не что иное, как неприкрытое лицемерие, — пытаться таким образом снять с себя моральную ответственность за совершаемые убийства...»^{71}

Как же автор пытается оправдать отсутствие у него моральной ответственности за то, что он безошибочно и точно определяет как убийство?

«Соображение, отчасти объясняющее действия человека в этой ситуации, состоит в том, что он не связан никаким подобием договора или контракта с рассматриваемым животным, который бы предусматривал иное с ним обращение, нежели то, которого заслуживают к себе враги, попавшие в плен».

Нетрудно представить себе животных, печально констатирующих в этом месте: «Да..., с такими друзьями — кому понадобятся враги?»

Охота и употребление мяса аборигенами

Несмотря на всё вышесказанное, существуют жизненные ситуации, в которых приходится мириться с употреблением мяса в пищу. Коренные жители Крайнего Севера, такие как эскимосы или аборигены Лапландии, не имеют реальной альтернативы охоте и рыбалке для выживания и гармоничного сосуществования с уникальной средой своего обитания. Что оберегает их (или по крайней мере тех, кто до наших дней свято следует традиции предков) от незавидного кармического удела обычных рыбаков или охотников, так это то обстоятельство, что они рассматривают охоту и рыбалку как некий священный ритуал. Поскольку они не самодистанцируются, отгораживаясь от объекта своей охоты чувствами собственного превосходства и всесилия, можно сказать, что их самоотождествление с теми животными и рыбой, на которых они охотятся, основано на глубоком почитании и смирении перед той единой Одухотворяющей Силой, что вдыхает жизнь во всех без исключения существ, пронизывая и объединяя их