Диджей - [42]

Хотя! — это было даже хорошо, что они сбежали — деньги за выполненную работу остались у хозяев. Мощный джип с припасами и оборудованием также стоял, не тронут, у входа усыпальницы.

Приятели, недолго расстраивались. «Ударили по рукам» и полезли внутрь разрытого могильника.

Сначала всё шло хорошо. Даже замечательно.

Отрытая гробница поражала своими размерами. Широкие галереи, кривые спуски, узкие щели с резкими подъёмами.

Искатели сокровищ бродили по коридорам подземного лабиринта, кружили по подъёмам и спускам, нашли огромный зал.

Базальтовые стены выдолбленного в камне погребального помещения украшали прилежно высеченные геометрические узоры. Вдоль стен стояли огромные постаменты, на них саркофаги с мумиями. На резных крышках усыпальниц отсутствовали традиционные для захоронений украшения. Вместо этого они являли взгляду жутких ухмыляющихся демонов и мифических существ.

Возможно, именно там были многочисленные богатства усопших.

Друзья радостно бросились к саркофагам…

— Йё-о-хо, — восторженно завопил Фрайзер. — Ты видишь это, Бранко? Видишь? Там несметные сокровища! Мы достанем их. Мы станем богаты!

Непонятно отчего стены вздрогнули. Зловещий гул пронесся по всей пирамиде. Поднялась туча пыли. И тут же перестала работать аппаратура. Разрядились все батареи. Погас свет от фонарей. Люди оказались погружены в полную, кромешную, адскую тьму.

…..

Могильная тишина. Всё замерло. Всё затаилось.

Минута за минутой песком проседали в погребенье. Час лениво карабкался за часом.

Время не имело никакого значения в бездонном и вечном мраке подземелья. Всё остановилось в округе. Замерло. Затихло.

В смертельном страхе друзья на ощупь двигались друг за другом. Экономя силы, карабкались, перебирали руками вдоль стен, шли по туннелям, ползли по проходам. Купались в черноте, надеясь найти выход из проклятого лабиринта. Звуки шагов гулко раздавались в мёртвой тишине, и с каждым шагом становилось всё холоднее и холоднее.

Прошел очередной час, другой, третий. Возможно, завершился день или неделя, а может быть месяц или полугодие.

Пыль и смертельная тишина была повсюду: они витали в темных туннелях и коридорах, пряталась в саркофагах среди мумий, смешивалась с камнями, с костями, разбросанными на полу.

Темень и мрак — куда за многие тысячи лет не проник ни единый луч света, давили, разъедали, сводили с ума.

А потом, спустя вечность, когда уже не осталось надежды на спасение, пришёл свет. Пришествие его возвестил лязгающий скрежет.

Недалеко от совершенно обессиленных и истощенных кладоискателей, появилась дверь. Она повернулась на проржавевших петлях, омерзительно заскрежетала и открылась прямо в шершавой стене.

Впервые за тридцать веков в казематную темень пробрался яркий луч света.

И как будто с небес, послышался голос…

— Простите, что отвлекаю вас от заслуженного отдыха, — произнесли по-английски.

— Я только хотел уточнить. Подскажите, пожалуйста… Как называется самое страшное божество Египта с головой крокодила, верхняя часть его тела от льва, а нижняя от бегемота? Всего четыре буквы?

— Х-хеэ-ллл-пп, — глухой стон вырывался из груди Фрайзера, он чувствовал, как подкашиваются ноги и крупные капли пота выступают на висках. (Хелп — Помогите — англ.).

— Амат?! - Бранко произнес глухо и невнятно, будто его рот был набит мелким гравием и удивлённо заморгал глазами.

— Спасибо! — поблагодарили доброго, отзывчивого человека, с двумя пистолетами за спиной.

— А-ма-т. Всё верно — четыре буквы. Третья «а», последняя «тэ», — незнакомец произнёс странную фразу по-русски и быстро закрыл дверь.

— Постойте, мистер! — Фрайзер с хриплым воплем ринулся вперёд и принялся в тщетной ярости молотить кулаками место, где только, что был дверной проём. У него за спиной закряхтел Бранко.

— А как же мы-ы? — пальцы с кровоточащими, ободранными костяшками цеплялись за холодные шершавые камни, старались нащупать отверстия.

— Помогите! Спасите! Кто-нибудь? — в тишине гробницы утробно звучали истерические крики.

8

— Интересно, что сейчас делает Кристина? Наверно пошла красавица на свидание со своим Гошаном? Девушка то хорошенькая, ответственная: Пришла, поди, как договаривались, с этим немытым волосатиком, на встречу: Минут на пять — десять, пораньше. Даже на двадцать, а то и на все полчаса. Пришла и ждёт. Эх, не того ты выбрала лапотуля! Не того ты ждёшь!

Макс лежал на кровати и поочередно закрывал один глаз, другой, оба сразу, водил ими из стороны в сторону. Вверх — вниз. Влево — вправо. Из одного угла — в другой. Контуры серого предмета удаленно похожего на дверь, повинуясь мысленному приказу пришельца, волнами скользили по стене, бесшумно поворачивались, вытягивалась, уплотнялись, таяли и пропадали. Затем появлялись снова. Огромное серое очертание уменьшалось до маленького размера, затем увеличивалась. Преобразовывалась в разные плоские фигуры, меняло цвет. Накладывалось на входную дверь. Полностью пропадало.

— Стоит сейчас сероглазая колдунья на ступеньках какого-нибудь затрёпанного кинотеатра или ободранного памятника. Стоит в страшную жару и ждет этого оболтуса. За окном все плюс тридцать! Нет, уже тридцать пять! Страдает милашка — жара, духота, дышать нечем. А его нет. На улице полил дождь! А она в одной тоненькой маечке и короткой обтягивающей точёную фигурку юбочке. А дождь холодный, осенний, проливной с ветром, снег пролетает, лужи застыли. Памятник весь седой от инея. Гошан не идёт. Скотина! Скорее всего, вообще не придёт. Подлец! А Кристинушка, солнышко ясное, страдает, переживает, мёрзнет, почём зря… погибает на ветру. Промокла насквозь. Превратилась в сосульку. Глупенькая — ведь можешь простыть и заболеть! Кому ты после этого нужна?