Диапазон скорби 1942 - [6]

Генерал Гудериан, убитый диверсантами большевиков, непозволительно много пронюхавшими о плане вторжения к СССР и многое, как уже стало точно ясно к 42-му, успевшим предвидеть, был прав. У большевиков были те 17 тысяч танков, о которых говорил после ноября сорокового создатель немецких панцерваффе, узнав о плане нападения на Россию.

Возможно, их было даже больше. И танковые заводы СССР, как было точно известно, с каждым днём всё наращивали и наращивали выпуск боевых машин. А взаимодействие большевиков с Америкой, приложившей свои руки к индустриализации России после большевистской революции, всё усиливались и усиливались.

Что же, у Германии есть свои сильные стороны.

Ещё осенью, когда стало ясно, что Блицкриг в России провалился, были отданы распоряжения и выделены средства на ускоренную достройку завода по производству перспективного «Трилона 83», ныне официально названного табуном. И на постройку ещё трёх.

У Германии в сорок втором будет только один новый шанс. И чудодейственного могучего отравляющего газа должно быть произведено как можно больше. Залог успеха — в его массированном применении. И заранее предпринятые меры по защите своих войск, населения и промышленных центров. Чтобы ответные меры большевиков и, возможно, их союзников не достигли какого-либо значимого успеха.

* * *

Ещё в декабре Гитлером были изданы несколько директив, осуществлявших перевод германской экономики в режим военного времени. Они резко усиливали вмешательство государства в хозяйственные дела Германии, беря экономическую деятельность под жёсткий контроль, подобный тому, что был у большевиков. В условиях военного времени он, как признавал сам себе германский вождь, вполне себе уравнивал шансы в войне.

Слова Иоахима фон Риббентропа, сказанные осенью, были пророческими. Прав, увы, прав! Именно он подсказал версию «о приостановке наступления в связи с подступающей тяжёлой русской зимой», которой придерживался доктор Геббельс в своих выступлениях и которая была основной в идеологических установках для населения Германии.

Сталинский СССР оказался намного сильнее, чем они все себе представляли. Недавнее, новогоднее подписание в Вашингтоне декларации почти трёх десятков государств, в которой они объявили на весь мир о том, будут использовать все свои ресурсы — военные и экономические в борьбе против Германии, Италии, Японии и присоединившихся к ним стран, стало пониманием — война будет до конца.

Однозначное заявление перед собственным и мировым общественным мнением о том, что никто из подписантов Вашингтонской декларации не пойдёт на сепаратный мир, лишало последних надежд разбить противников Германии по одиночке.

И если участие в списке подписавших декларацию латиноамериканских стран-ничтожеств и представителей оккупированного Люксембурга вызывало у Гитлера лишь презрительную усмешку, то подписи США, Великобритании, СССР были только венцом того объединения сил истинных, смертельных врагов Германии.

Всё это требовало поиска… чудо-оружия! Новых средств вооружённой борьбы, нового подхода к войне. Тотального подхода… огромные успехи собственной страны в химической промышленности преодолели неприязнь фюрера к химическому оружию, возникшую у него во время первой мировой, от личных впечатлений воздействия его.

Да и кого жалеть? Оказавших яростное сопротивление неполноценных людей из славянской расы и их пособников из ещё более ниже стоящих среднеазиатов, чье присутствие в рядах стрелковых дивизий Красной армии становится всё более заметным?

Но цифры предполагаемых потерь Красной армии и уровней производства в СССР, приведённые в докладе Канариса, были говорящими сами за себя. Как и то, что результат провала блицкрига осознавали многие. Да и как вывод, который адмирал с очевидной неохотой и боязнью последствий (что ощутили все присутствующие на прошедшем совещании) произнёс, подводя итоги своего доклада:

— Без решающих и своевременных мер, возможные боевые действия на два фронта приведут нас к итогу, подобному исходу прошлой войны.

Массированное и внезапное применение на фронте и по крупнейшим городам европейской части СССР больших количеств нового химического оружия, которое будет накоплено к концу лета, в худшем случае — осенью, в достаточном количестве, позволит нанести решительный удар, сотрясти фронт Советов, и осуществить перелом в войне. В самом скромном варианте — возможно, всё же сподвигнуть СССР к сепаратным переговорам, на которых у Германии будут более выигрышные позиции. Возможно, Сталин, потеряв всю Украину и часть Прибалтики, будет более сговорчив.

Первоначальный замысел будущей стратегии в сорок втором году сложился в голове фюрера..

* * *

31 января 1942. Ф.Д.Рузвельт.

Недавний, вскоре после японского нападения, визит премьер-министром Великобритании Черчилля и его помощников, приглашённых и поселенных в Белом Доме, позволило им продолжить личное общение.

Шапочное знакомство более чем двадцатилетней давности было продолжено в 41-м недолгой встречей при подписании Атлантической Хартии в августе. О мимолётной встрече в июле 1918 на торжественном обеде в Великобритании у обоих насчёт визави сохранились лишь смутные воспоминания об обмене рукопожатиями и паре язвительным комментариев Черчилля насчёт речи-экспромта Рузвельта, к которой тот был не вполне готов тогда. Впрочем, сие было — дело давнее. Каждый ныне был занят более важными делами и с неизмеримо более высоких их позиции сегодняшнего дня, чем та встреча на званом обеде в Грейз-Инне.