Диалоги - [91]

Г а р и ф. Мне плевать на твои углы и твои сантиметры.

А з г а р. Мне нужно понять, что там произошло. Эта пуля!.. Этот угол полета!.. Получается, мать погибла не по своей воле!

Г а р и ф. Что?

А з г а р. Неграмотное следствие… Сейчас можно толковать прошлые события и так и этак… Отец, понимаешь? Я не верю, не хочу верить, но… Объективно — этот след пули, оставшийся в стене, свидетельствует против него. Если ему бросят сейчас обвинение в убийстве?!

Г а р и ф. Психология заела, дурак? Спокойно жить не хочешь?

А з г а р. Хочу. Хочу спокойной жизни! Я думал, что можно устроить себе счастливый, уютный мирок. Спокойно жить. Без ошибок. Без путаницы. Делать свое дело. Но чтобы жить честно, оказывается, надо чего-то лишаться. Ты пойми! Я хочу, чтобы ты понял…

Г а р и ф. Что понять?

Телефонный звонок.

А з г а р (взяв трубку). Да… Я Арсланов… Кто говорит? Что?.. (Меняется в лице, резко кладет трубку на стол, тут же набирает номер по другому телефону.) Арсланов. Из прокуратуры. Номер телефона 21-71-09. Немедленно проверьте, откуда звонят… (После долгой паузы.) Из автомата? Номер, адрес? (Пауза.) Спасибо. (Кладет обе трубки на рычаг.)

Г а р и ф. Кто такой?

А з г а р. Очередной доброжелатель… (Снимает трубку, набирает номер.) Девяносто седьмой… Пожалуйста, адрес Гайшина Анвара Каримовича, год рождения тысяча девятьсот восемнадцатый. (Ждет.) Спасибо. (Кладет трубку, записывает адрес.)

Г а р и ф. Чей это адрес?

А з г а р. Бывшего приятеля отца. Проходил свидетелем по делу. Хочешь, сходим к нему вместе?

Г а р и ф. Зачем?

А з г а р. Не знаю. Поговорим… Я ничего сейчас не знаю.

Г а р и ф. Ничтожество! (Направляется к двери.)

А з г а р. Постой!

Г а р и ф. А пошел ты!..

А з г а р. Я прошу тебя! Ты мне нужен сейчас!..

Г а р и ф. Зачем тебе надо было брать в руки это дело, черт возьми! Сам поднимаешь архивную пыль…

А з г а р. Я подумал, шантаж. Я подумал, надо быть готовым. А теперь у меня у самого зародилось сомнение. Зачем? Не знаю.

Г а р и ф. За отца не волнуйся. Он, как никогда, твердо стоит на земле.

А з г а р. В уголовном порядке ему, конечно, ничего уже не грозит: дело давнее. Но существует еще ответственность нравственная, гражданская. Она срока давности не признает… (Нервно.) Во мне сломалось что-то! Жизнь вопит и кричит, когда ее допрашиваешь вот здесь! Но сейчас она кричит во мне самом, потому что тоже приговорена!!

Г а р и ф. Ну хорошо! Давай раскинем на весах! Завтра становится известно, что наш отец преступник. Что происходит с ним? Наступает его моральная смерть. А может, и физическая… И… общество теряет крупного ученого. Теряет человека, которого трудно заменить, который единствен!.. Дальше. Я, начальник нефтеразведочной экспедиции, который живет не здесь, за тысячи километров, который вовсе не отвечает за отца… Так вот, и я завтра тоже теряю многое. И общество теряет меня. Теряет, смею сказать, — а я очень нескромен в этом отношении — одного из своих талантливых хозяйственников, великолепного администратора, которых сейчас не так уж много, которые нужны стране как воздух! Которые знают, что делать и как делать дело! Я уже не смогу работать в полную силу. Исчезнет самое дорогое — уверенность! Все мои титулы, звания, вся моя слава, все, что я заработал, — не помогут. Всегда может найтись какая-нибудь прыщавая бездарность, которая будет тыкать в меня пальцем и кричать: «А король гол!» И этому пальцу будут верить! Выгодно это обществу? А что произойдет с тобой, с Рашидой-апа, с сестрой, с твоей женой?! И кому все это нужно? Да если бы еще было точно известно, что отец… Этого ведь нет! Двадцать пять лет назад был доказан факт самоубийства. Именно самоубийства! И пусть дело лежит там, где лежало все эти годы! Поднимется шум, машину вспять будет вертеть уже гораздо трудней. И давай тогда думать, где КПД больше! Нравственность, справедливость, истина — это понятия и экономические. Так давай считать, на счетах считать, на арифмометрах, если хочешь, что экономичней?! Считать, исходя не из своих шкурных позиций, а из общих интересов!

А з г а р. Я не знаю, Гариф… Я знаю только, что обречен пройти этот путь до конца. Я чувствую это.

Г а р и ф. Тебя уже раздавили… Слюнтяй! Я сам договорюсь с твоим архивариусом.

А з г а р. Не смей!..

Дверь со стуком захлопывается.

(Стоит неподвижно, подходит к столу, убирает бумаги. Вынимает из ящика стола служебный пистолет.) Выход? Неужели только один этот выход? Иногда за истину платят ценой жизни… Что, если это такой случай?..

II.5

Небольшая квартира. На столе чемодан. Раскрытый чемодан и на стуле. По комнате снует  Л и н а, складывая вещи. Раздается звонок. Она уходит в прихожую, возвращается с  Н а и л е й.

Л и н а. Думала, Азгар. Ну и хорошо, лишних разговоров не будет. Всех этих выяснений отношений.

Н а и л я. Каких выяснений? (Озираясь и недоуменно глядя на разбросанные вещи.) Он что? В командировку уезжает? Я звонила ему на работу, там его нет. Где он?

Л и н а. Это я в командировку уезжаю, я! Бросил вчера меня одну там, у вас, всю ночь где-то шлялся, в шесть утра только пришел. А я, дура, бежала вчера после гостей через весь город!.. А если бы со мной что-нибудь случилось?