Диалоги - [52]

Д и н а (ошеломленно). Какой же ты подлец!

С а л и х. А ты прости меня, подлеца! Прости! (С яростью.) Зачем он здесь! Кто он такой, чтобы быть здесь?! Ты иди, майор! Иди, а мы еще поговорим здесь!

Д и н а. Нет! (Мужу.) Идем! (Уходит.)

С а л и х. Уходишь?.. Зачем я все это?.. Зачем?..

Насыров торопливо достает деньги, бросает на стол.

Н а с ы р о в. Не думал, что ты такой. Съездить тебе… по физиономии?

С а л и х. Извини, майор, но я ее тоже любил. Быть может… Пусть она меня простит. И ты прости. (Пауза.) Ты летай там (неопределенно машет рукой) наверху… Летай…

Н а с ы р о в. Я-то полечу. Ты вот в предельный режим вошел. Ты сумеешь ли приземлиться?

С а л и х. Не разбейся только, майор, когда летаешь там, в небе. Не разбейся. А я буду любить тебя. Столько, сколько звезд на небе. Столько дней, сколько звезд на небе.

Насыров уходит.

Зачем? Зачем? (Сидит, подперев лоб рукой, потом поднимается, идет к своему столику. Садится.)

Подходит  о ф и ц и а н т к а.

О ф и ц и а н т к а. Вас рассчитать?

С а л и х (равнодушно). Еще сто пятьдесят коньяку, пожалуйста. И закусить что-нибудь.

О ф и ц и а н т к а. А что?

С а л и х. Манная каша у вас есть?

О ф и ц и а н т к а. Нет! Я же вам говорила, что манной каши у нас не бывает.

С а л и х. Ну, дайте что-нибудь пожевать. Дырку от бублика можно? Хочу вернуться в детство! Хочу манной каши! Нельзя, да? Сама садик я садила, сама буду поливать?.. И вам нельзя со мной посидеть? Не разрешают?.. И вы не накормите меня манной кашей?

III.9

Обычная комната: тахта, стол, кресло. С а л и х, в рубашке, брюках, сидит на тахте. Его пиджак висит на стуле. Ж е н щ и н а — ее зовут Надя — в кресле, курит.

С а л и х. Так сколько за… манную кашу? (Тянется рукой к пиджаку.) Зарплату сегодня получил. Сколько? Пять, десять? Мало? Тогда двадцать! На! (Швыряет деньги.)

Ж е н щ и н а (недоуменно). Зачем? За кого ты меня принимаешь?

С а л и х. Ага, понятно… Пастушеская идиллия платонической небесной любви. Ее нельзя купить!

Ж е н щ и н а (смотря на него). Как я ненавижу всех вас, мужчин. Какие вы мужчины! Вы еще не переспите с женщиной, а уже начинаете помыкать ею. А если я официантка, меня можно уже оскорблять? Можно унижать, да? Швырять в лицо деньги, играть разудалого купчика? Так, что ли? А сам? Ничтожество!.. Извините! Груба! (С насмешкой.) Иди. Зря все это.

С а л и х. Зачем ты извиняешься?

Ж е н щ и н а. Ходишь каждый день в кафе! Пьешь! Жалко стало. И себя жалко. Всех жалко! Надо же жалеть кого-то! А всех не надо жалеть! Сама виновата!

С а л и х. Значит, ты меня пожалела?

Ж е н щ и н а. Иногда думаешь, вот придет какой-нибудь человек хороший и останется. Останется навсегда.

С а л и х. И часто приходят?

Ж е н щ и н а (с вызовом). Часто! Да, часто! Деньги… Деньги подбери! Я тебя самого купить могу! Всего, с потрохами! На твои же чаевые!.. (Плачет. Молча. Просто по щеке ползут слезы, и она вытирает их сначала руками, потом платком.)

С а л и х (подобрав деньги). Ты, оказывается, любишь шутить? Ты веселая женщина?

Ж е н щ и н а. Да, я веселая женщина.

С а л и х. А идейка, знаешь, не лишена основания. Целующиеся голубки — это очень утомительно. Он и она, отрешившись от всего, соединяются для узколичного счастья… «За сизою тончайшей кисеей тумана, утром рано, перед собой, я новую увидел Афродиту». Ты моя Афродита. Ты любишь стихи? «Недвижна и бела, она недавно мраморной была, но вот богиню сняли с пьедестала, и в комнате прозрачно-голубой она живою женщиною стала…» Поэзия лжет сладко и безумно. Афродита, Афродита на ночь. Разве это не прекрасно? Тебе нравятся стихи?

Ж е н щ и н а. Ничего. Трогательные.

С а л и х. Вот-вот. Ты работаешь в столовой.

Ж е н щ и н а. Нет, в кафе.

С а л и х. Ну ладно — это не суть важно. Так вот, работаешь в столовой, смотришь на вечно жрущую человеческую плоть…

Ж е н щ и н а. Я не в столовой работаю! В кафе!

С а л и х. Отлично! Работаешь в столовой, приносишь мне домой объедки, ночью мы предаемся любви… Нет, не надо растравлять себя пустыми мечтами!.. Кошки и мышки, странники, спутники… Зачем все это, а? Смысл в чем?

Ж е н щ и н а. Я устала. Спать хочу. Иди, пожалуйста.

С а л и х. Мышки, кролики, белые свинки, собачки — я на них специализируюсь преимущественно. Сейчас у меня в лаборатории пятьдесят четыре белых пушистых кролика. Я их обожаю. Каждый день облучение от кобальта-шестьдесят. Тридцать рентген постоянно. Смерть наступает обычно при явлениях полного опустошения костного мозга. Знаешь, милый кролик, что такое полное опустошение?

Ж е н щ и н а. Что ты здесь передо мной выламываешься? Поговорили — и хватит!

С а л и х (поднимается). А все же почему ты одна? Странно, симпатичная баба, а одна.

Ж е н щ и н а. А с кем жить?

С а л и х. Ну найди кого-нибудь.

Ж е н щ и н а. Мои уже все женаты. Мне ведь постоянного нужно. Друга, мужа мне нужно… (Доверчиво.) Я жила с одним… Долгая история. А теперь все. Пустая я. А кому нужна я такая, пустая… Хочу вот мальчишечку какого-нибудь из детдома взять и воспитывать.

С а л и х. Девичья невинность, значит, и сатир-соблазнитель? Брось врать.

Ж е н щ и н а. Это правда!

С а л и х (после паузы)