Диалоги - [118]
Х а б у ш. На тридцать… На тридцать, Аклима Ярулловна!..
А к л и м а. Я бы бросила своего дурака, своего помешанного…
Х а б у ш (вырвавшись из ее объятий, рассерженно и принципиально). Ради любви я готов на все, но этих слов, этих слов, Аклима Ярулловна!.. Магфур Хузеич — мой учитель, Аклима Ярулловна, и ваш муж… Да, ваш муж… И я убежден досконально… (Взглянув на дверь.) Магфур Хузеич?
Входит М а г ф у р.
М а г ф у р. Задержался, Аклима, задержался! Здравствуй, Хабуш.
Долгая пауза.
Х а б у ш. Здравствуйте, Магфур Хузеич. Я… вот, так сказать… Восхищен, потому что… потому что… (Наткнувшись на взгляд Аклимы.) Мы сейчас спорили с Аклимой Ярулловной. Я говорил, что ваши гениальные наблюдения над человечеством…
А к л и м а. Где ты был?
М а г ф у р. О!.. Где я только не был!.. Где я только не был, Аклима!..
А к л и м а. Опять избили. Да, видно, мало!
М а г ф у р. Я смотрел на людей, Аклима. Я думал о жизни. Интересно ведь понять, откуда пришла она и куда идет!..
Х а б у ш (загораживая Магфура). Аклима Ярулловна, я не позволю!..
А к л и м а (хватая половик). Я вас обоих сейчас!..
Х а б у ш (самоотверженно загораживая Магфура). Аклима Ярулловна! Такое пренебрежение к мужскому достоинству — это… это почти оскорбление!..
А к л и м а (Магфуру, с внезапной жалостью). Опять синяк под глазом!..
М а г ф у р. Пустяки, не больно, Аклима… Люди нервные какие-то пошли… В милиции-то сразу разобрались, что к чему, и выпустили. Иду домой, и ребята… совсем еще зеленые… На троих соображают. Стал в пристрастии к пьянству их уличать. «Не учить, говорю, я в жизнь пошел, а любить…» Ну, а парень один — очень нервный, видно…
А к л и м а. Ты так голову себе сломаешь!..
М а г ф у р (с улыбкой). Все равно из жизни живым не выйти.
А к л и м а. Сейчас примочку сделаю… Надо же, какой синяк… Голодный, наверное?.. Мы все уже поели. Сейчас я тебя накормлю.
М а г ф у р. Давай, давай, я проголодался, вообще-то!.. Пойду руки помою… (Уходит.)
Х а б у ш (после паузы). Аклима Ярулловна! Серенькое мышление, серенькое устремление воли и сердца потому-то именно и трудно победить, что в нем не торчит никакой гениально-выдающейся или гениально-уродливой мысли, от которой можно было бы отказаться или которой… восхититься. А Магфур Хузеич… он — индивидуум! И, как всякий гений, он хрупок! Нам пока надо совместно беречь его для человечества.
А к л и м а (оглянулась). Это как же ты своего дорогого Магфура Хузеича беречь надумал? Обнимая меня в его постели?
Х а б у ш (возмущенным шепотом). Аклима Ярулловна, я очень уважаю вас, но иногда вы бываете вульгарны. Невозможно вульгарны! Порой ваши речи отдают такой безвкусицей! Я от почтения к Магфуру Хузеичу не могу вас называть даже на «ты», а вы? Поймите, гений… Он вечно между «есть» и «нет». Он вечно болен… идеей!..
Входит М а г ф у р.
А к л и м а. Ох, я же хотела тебе примочку для глаза… Забыла! Сейчас. (Берет кастрюлю.) Я тебе суп подогрею…
М а г ф у р. Да ничего, Аклима, я и холодненького поем. И холодненького можно.
Аклима уходит.
М а г ф у р. Вот, Хабуш, родит Аклима скоро! Нового человека родит… Не у каждой бабы, конечно, это святое дело в такие годы выйдет, не каждая на такой страх пойти решится. А если решилась — значит, героическая женщина. Уважаю это ее решение.
Х а б у ш. Да! Да!
М а г ф у р. Неплохая она женщина. Всякая душа человеческая о добре тоскует… В каждом человеке обязательно что-нибудь хорошее есть.
Х а б у ш. Да. Да!..
М а г ф у р. Садись, Хабуш. Садись за стол.
Хабуш подсаживается к столу. Входит А к л и м а, хлопочет вокруг Магфура, подает еду. Старается хорошо накормить мужчин, тем более что каждый из них достоин ее жалости.
Знаешь, Хабуш, о чем я думал, когда шел сейчас домой? Вот мы говорим, что у животного есть головной мозг, сердце, нервная система и так далее. И вот поэтому-то оно и считается животным.
Х а б у ш (задумавшись о своем, не слушает Магфура). Какое животное?
М а г ф у р. Ну, всякое животное. Собака, коза, комар, например.
Х а б у ш. Да-да! (Ничего не понимая.) Понятно.
Аклима накладывает Магфуру повязку, затем уходит.
М а г ф у р (с повязкой на глазу). А что такое полип?
Х а б у ш. Полип? Это, это… что?
М а г ф у р. У полипа, например, нет ни одного из органов, которые есть у животных. Ни мозга, ни желудка, ни нервов. А ведь тоже живое существо!.. Вот я и подумал! А может, камень — это тоже… как бы замаскированное животное? А? Не такое, конечно, как, например, кошка, но…
Х а б у ш (перебивая). Кстати, о кошке, Магфур Хузеич! О кошке!.. Я должен с вами серьезно поговорить! Зачем вам эта одноглазая кошка? Зачем вам эти разговоры с пьяницами? Какой в этом смысл? Вы постоянно во все вмешиваетесь, а от этого — одни неприятности. Так нельзя! Ваша жизнь должна быть посвящена главному.
М а г ф у р. Ты тоже не понимаешь меня, Хабуш.
Х а б у ш. Я? Не понимаю? Нет человека, который бы вас так понимал и ценил, как я. Человечество ждет от вас новых, образно говоря, догматов веры! Я записываю все ваши мысли, все изречения, беседы с людьми. Это будет книга. Наши потомки когда-нибудь будут учиться по ней и поклоняться вашему имени, вашей мудрости. Вот почему я, ваш ученик, не могу спокойно смотреть на то, как вы отвлекаете свои мысли на всяких полипов и кошек!
