Диалоги - [102]

Г р о м к и х. У меня нет времени для проявления внимания к подобного рода вещам. Коридорные мысли, кулуарные мысли есть, видимо, у всех. Я прощаю вам вашу бестактность. Но позвольте и мне дать вам совет. Не стоит выходить за пределы тех функций, которые предписаны вам тем конкретным местом, которое вы занимаете в структуре. Вас нет — есть место! Так вот, извольте знать его и оставьте все, оставьте все эти ваши предложения.

А х м а т о в. Значит, место? А я? Меня нет? А вы? Вы есть? Вы… есть?

Г р о м к и х (яростно). И меня — нет, дорогой мой! И меня нет! На таких огромных материальных комплексах личность большой роли играть не может! При гигантских взаимодействиях выбор сведен на нет! И меня нет!

А х м а т о в (цепляясь за помощника — уже не Громких, а помощнику). А кто есть? Есть кто-нибудь здесь? Хоть один человек есть?.. Меня нет… Но кто-нибудь, кто-нибудь хоть есть?

Г р о м к и х. Выведи его… Выведи! (Оставшись один, какое-то время бессильно лежит в кресле. Затем, нагнувшись к микрофону, кричит.) Отмените совещание! Все отмените!

Плоскости, пересекающие друг друга, и человек, простершийся телом и головой на широком столе.

Что делать?!

2

Скамейка. Дерево. С т а р и к, что-то чертящий прутиком на земле. Хлопает дверца машины, появляется  Г р о м к и х, усталый, погруженный в себя…

С т а р и к. Милый, ну-ка прикинь, сколько это будет? Двести десять метров, а цена одного метра десять целковых и шестьдесят одна копейка. Извиняюсь, конечно.

Г р о м к и х. А? (Недоуменно.) Каких… метров?

С т а р и к. Обыкновенных. Никак не умножу.

Г р о м к и х. Две тысячи рублей примерно.

С т а р и к. Сумма.

Г р о м к и х (равнодушно). Что, старый? Кому-то задачку помогаешь решать?

С т а р и к. А-а!.. (Машет рукой.)

Молчание.

Считай, больше десяти плетей труб. А территорию начали благоустраивать… Вон… В двух шагах… Бульдозер сегодня пришел и первую стопку в овраг и — сунул! Потом вторую — сунул! А сверху грунтом присыпает, дурак, чтобы красивее было. Остановил я машину: «Ты чего же это, варнак, трубы губишь? Да кто тебе позволил?» А он: «Отстань, говорит, дед! Задание у меня. Эти железки вот уж который месяц всем глаза мозолят». Понял?.. Надо теперь хозяев искать. Десять плетей труб?! А метр известно сколько стоит.

Г р о м к и х. Счастливый ты человек, старик.

С т а р и к. Это как же ты узнал?

Г р о м к и х. Не знаю.

С т а р и к. Верно, счастливый. А как узнал?

Г р о м к и х. К сыну сюда приехал?

С т а р и к. Нет, коренной я. С рождения здесь живу. И отец жил. И дед… И вообще вся фамилия моя тут. Торговое село тут было, хлебное село. Потом в городишко вот превратилось, а теперь, гляди, заводы возникают. Рур! Как в Европе! Я Европу всю знаю, ногами прошел… Почище, чем в Европе, наверное, будет, а?

Г р о м к и х. Жалко?

С т а р и к. С одной стороны, жалко. Прежняя природа нарушается. А с другой стороны, человек разве не природа? Машина какая или завод — разве не природа тоже? Я так считаю — природа саму себя сейчас через человека рожает, и все новые и новые виды. Машина только вот… глупа… И человек — глуп бывает. Вот если бы он был умен, как вся природа! Но не в уме дело! Нутром надо творящую суть чувствовать, согласья с ней искать. Нет, глуп еще человек!.. Чего здесь только не было! И войны проходили, и мятежи, и бунты. Какой только народ не кипел, не варился! (Наклонившись к Громких.) Венгерцы, слышал, отсюда родом.

Г р о м к и х. Ну?

С т а р и к. Болгары тоже!.. Болгары из одного корня, говорят, с татарами… Столицы здесь стоят неподалеку древние. Слыхал?

Г р о м к и х. Нет.

С т а р и к. Вот видишь, пришел сюда на землю, а ничего не знаешь. Думаешь, поди, на пустое место пришел? А люди жили.

Г р о м к и х (усмехаясь). Патриот ты. Это хорошо.

С т а р и к. Сам кто будешь?

Г р о м к и х. Я?.. Я инженер, старик.

С т а р и к. Хорошее дело!.. А я по хлебу всю жизнь специальность имел. На элеваторе работал. Хорошее тоже дело! Но инженеров уважаю. Которые с умом. Два сына у меня инженера. Один в Алжире, на машину там зарабатывает себе… Давно здесь?

Г р о м к и х. Год.

С т а р и к. И семью привез?

Г р о м к и х. Пока один.

С т а р и к. Ехать, так вместе надо ехать. А не получается, так и не приезжать вовсе. Семейную жизнь нельзя нарушать.

Г р о м к и х. Назначили, старый, назначили…

С т а р и к. Год?.. А мы в одна тысяча шестьсот пятидесятом году приехали сюда. Триста годков с лишним… Тоже как бы назначение. Сто белопахотных казаков было. Дали нам жалованье тогда — денег казенных на дворовые постройки по восьми рублей на человека да хлеба на семена. Три четверти ржи и пять четвертей овса. Всего!

Г р о м к и х. Мало?

С т а р и к. А что, много? Починок вот террасным валом окружили. Ров прокопали, надолбы поставили. По периметру шесть башен сделали: четыре глухих, а две с проезжими воротами — Спасскими и Архангельскими. Это значит, над воротами иконы висели. Пять запальных пищалей у нас в городе находилось, дубовый погреб под порох с выходом, амбар…

Г р о м к и х. Погреб с выходом? Каким выходом?

С т а р и к (волнуясь). Погреб с выходом — это значит, что вокруг есть стены, крыша, дверь. Так вот, в амбаре стрелковое знамя на шелковой ткани на хранение поставили. Дороги зеленые, а поверх вышит крест — дороги алые. Изба тюремная еще стояла да изба караульная. А обстроились чуть, так пахать начали, сеять. По государеву указу у всех казаков поручные записи о правильной жизни и службе были взяты. Но ничего, потом с татарами стали дружно жить. Пугачев когда по России пошел, вместе и Казань брали, и на Москву вместе идти хотели… Так вот, с починка маленькою все и началось. А теперь Рур будет!