Диалог в трясине - [5]

. Не говорил?.. Он вам писал?..

Пия. К чему писать? Ведь у него есть губы. Или вы думаете, они служат ему для того только, чтоб целовать меня?

Сир Лоран. А! Так вы видались с ним!

Служанки. Боже, помоги нам! Будьте осторожны, госпожа, даже если это святой отец.

Сир Лоран. Они встречались… Вот объяснение… Это правда… Она не умеет читать. А я велел следить за всеми дорогами!

Пия. Я не хочу быть осторожной… Довольно с меня этого человека с его смирением. Довольно его лжи. Не нужно мне его прощения. Симон никогда не говорил, что женат, но я бы знала, даже если бы он и не сказал. А! Вы за тем пришли сюда, чтоб разлучить нас… Но я обо всем скажу ему, мы посмеемся вместе.

Сир Лоран. Но как же… Это невозможно… я знал его вдову.

Пия. Я жива, не так ли? Я впрямь жива. Была бы я жива, когда б он умер?

Сир Лоран. Но он умер… Умер от лихорадки.

Пия. Нет, он не умер… И не во Франции живет. Франция так далеко, на другом конце света. А он каждый месяц приходит сюда… Приходит каждую неделю. Как бы прожила я здесь двенадцать лет, если бы он не приходил сюда каждую неделю?

Летом я жду его в саду, под деревьями, и ночь прячет нас под черным плащом. Зимой жду у огня, и блики пламени набрасывают на нас плащ алый.

Первая служанка. Не слушайте ее, монсеньер. Это все солнце. Она бредит от жары.

Пия. Это не солнце… Сегодня солнца нет, ведь нет Симона.

Вторая служанка. Не слушайте ее, монсеньер. Это лихорадка. Она дрожит от лихорадки.

Пия. Не лихорадка. Я просто жду его.

Сир Лоран. Это лихорадка, Пия, лихорадка… Я забыл о ядовитых испарениях мертвых вод. Я так виноват… Прости меня, Господи, за то, что я запер ее в этом доме, полном кошмаров, в этой пустыне, где даже земля кажется проклятой… Это бред, Пия, бред… И нет у вас ничего больше в душе, кроме блуждающих болотных огней.

Брат Кандид. Вы правы, монсеньер. Это только горячка.

Пия. Нет, не горячка… Я горю лишь в его объятиях.

Сир Лоран. Но это призрак… Он может быть только призраком, Пия… И Бог позволяет призракам преследовать женщин, брат Кандид?

Пия. Не призрак, нет… Есть у них губы, у ваших призраков, чтоб целовать меня? Есть у них руки, чтоб меня ласкать?

Призрак не желал бы тех блюд, что я готовила для него. Не ел бы хлеба, не пил бы красного вина. И они не смеются, эти призраки. А когда они спят, не слышно стука их сердец.

Брат Кандид. Пусть она говорит, монсеньер. Это были только призраки.

Сир Лоран. Нет, нет. Я начинаю понимать… Не призраки то были. Не пытайтесь переубедить меня, брат Кандид, я еще в своем уме.

Все намного хуже… И проще… Один их тех бродяг, что скитаются по большим дорогам, бесстыдный нищий, а может быть, пастух. Да, это должно быть тот пастух, у которого мы только что просили напиться. И он, наверное, пришел издалека… Она слишком наказана…

Но, Пия, это не Симон… Вы предали Симона.

Пия. Не Симон?.. Не понимаю. Разве есть на свете еще кто-то, кроме него?

Брат Кандид. Не допытывайтесь, монсеньер. Для нее это всегда будет Симон.

Сир Лоран. Ах, сердце женщины так же доступно всем, как тело куртизанки… Но эти старухи… Они на все закрывали глаза.

Первая служанка. А что мы могли, монсеньер? В наши годы остается лишь молиться.

Вторая служанка. В наши годы остается лишь дремать по вечерам под вздохи молодых.

Сир Лоран. А я хотел, чтоб заключение было суровым… Ему следовало быть еще строже… Я должен был охранять все входы… Но я не думал… Я страшился лишь любви. Однако то была не любовь: она отдавалась каждому. Ах, Пия, Пия! Я пришел в раскаянии… Я мог бы вам простить Симона, к этой вашей вине я привык, и она к тому же в прошлом. Но не это… Не это… Скажите мне, что все неправда, Пия, и я смогу простить.

Пия. Вы простили бы меня несчастную — счастливую простить не сможете.

Сир Лоран. Но ведь это не счастье… Это гнусность… Пия, я не требую от вас никаких признаний. Ваша откровенность стала бы бесчестьем… Я лучше поверю в то, что это была лихорадка, наваждение, бред… Но вы исцелитесь. Мы уйдем вместе. Я не пойду в Ассизи… Я не могу искать убежище у Господа, пока вы живы еще и нуждаетесь в моей помощи. Вернемся в Сиену. И все забудется, как страшный сон… Я куплю вам другие наряды… Вы будете свободны. Я ничего не буду требовать… Выкуплю ваши украшения. Я продал их в сердцах и деньги роздал беднякам. И я верну вам Симону… Ах, не отвечайте, Пия, не будите во мне гнева — я, быть может, снова стану самим собою.

Пия. Я не хочу возвращаться в Сиену. Не хочу снова жить в старом темпом доме… Здесь я счастлива… Знаю я вашу жалость… Это и не жалость вовсе. Мною вы хотите заменить мертвую любовницу… Вы вдруг поняли, что любите меня.

Брат Кандид. Не слушайте ее, монсеньер, вы поверите ей.

Сир Лоран. Вы правы, Пия. Это любовь. Я не святой. И не могу быть добрым… Но это все не важно, если вы согласны вернуться… Двое любящих грешников не могут опечалить Бога. Я ваш супруг, не так ли? Вы не можете остаться здесь. Если вы останетесь, ваше тело умрет, как умерла душа.

Пия. Может быть, умру. Наверное, я очень больна… Но мне не дорога жизнь. Я не хочу стареть. Когда я стану старой, моя душа никому не будет нужна.

Сир Лоран. Мы уведем ее отсюда, ведь так, служанки? Я увеличу вам жалованье.