Ди Канио Паоло. Автобиография - [47]

При такой конкуренции за счастье можно считать уже присутствие на лавке запасных. Но я не переживал. Я хотел проверить себя и свои силы. Кроме того, клуб поддерживал здоровую конкуренцию среди игроков. Ни у кого не было особых привилегий: если ты достаточно хорошо играешь, то у тебя есть шанс попасть в основной состав.

В этом плане Фабио Капелло просто замечательный тренер. Он знал, чем нас мотивировать, как натравить друг на друга, в хорошем смысле этого слова. Это вовсе не означает, что я любил его, ведь я не испытывал к нему симпатий. Это означает лишь то, что он победоносный и успешный тренер.

Я пришел к мысли, что за очень редким исключением, чтобы стать успешным тренером, нужно быть грубым, жестким и всегда чуть лукавым. Именно таким и был Капелло, возможно он таким же и остался. Он мог дразнить меня, убеждать, что я буду играть на следующей неделе, а потом оставить меня на лавочке. Мне кажется, он это делал специально, тем самым мотивируя и меня, и игроков, с которыми мне приходилось бороться за место в основе. Именно так поступают мудрые тренера. Они не могут быть другом игроку, они не всегда могут быть добрыми и хорошими.

Посмотрите на Виалли. Сначала он был общим другом, шутил и рассказывал анекдоты. Но как только он стал тренером, он стал лидером. Во многих ситуациях ему приходилось быть плохим парнем. Иронично, что Лука ненавидит Арриго Сакки, но ему пришлось стать таким же, чтобы добиться высот на должности тренера. Он сформировал в себе жесткую, во многом отталкивающую личность, ту, которая могла оставить игроков без объяснений «почему?» и «как?».

Это признак мудрости. Там ты не для того, чтобы быть другом или хорошим человеком. Ты должен побеждать, и если в каких–то моментах стоит обмануть, то так тому и быть. Лично мне понятно такое положение вещей. Должен уточнить, что в личной жизни Лука никак не поменялся. Его отношение ко мне ничуть не изменилось, впрочем, конечно, он не мой тренер. Я думаю, что к таким изменениям он прибегнул, чтобы стать лучше как тренер.

В первый год моего пребывания в «Милане» я подхватил мононуклеоз и нервное расстройство, из–за чего пропустил 4 месяца в сезоне. Когда ты отстранен от игр — это довольно плохо, но если причиной является травма, тебе остается только работать над этим. Это реально, и это факт. С мононуклеозом, тем не менее, я ничего не мог поделать. Я был слабый и больной, и все, что мне оставалось делать, сидеть и ждать, когда пройдет болезнь.

По крайней мере, у меня появился шанс влиться в команду. Здесь я познакомился с великими профессионалами: Франко Барези и Мауро Тассотти.

Они были старожилами легендарной миланской защиты: Тассотти, Барези, Алессандро Костакурта и Паоло Мальдини. Парни отыграли вместе 9 сезонов, в клубе и в сборной. Всего у них было 200 матчей за Сборную (а Мальдини до сих пор играет). Они были подлинными иконами футбола.

Барези был капитаном и представал сильным, непреклонным, молчаливым парнем. Он на самом деле такой. Он редко когда разговаривал в раздевалке, или в клубном помещении. Даже на поле присутствовал лишь необходимый минимум общения между защитниками. Он не нуждался в словах, его выразительная наружность и без того красноречива. Возможно, именно этим он меня очаровал, как полную противоположность. Я верю, что криком можно поднять дух перед матчем не только свой, но и одноклубников. На поле я всегда разговариваю, стимулирую других, предупреждаю об опасности.

Барези открылся уже вне футбольного поля. Мы стали с ним близки, он был мне за старшего брата. Мне кажется, во многих моментах я пробудил в нем ребячество. Он всегда был таким серьезным. И еще мне кажется, что ему было интересно со мной. Для себя я открыл в нем отличного парня, который любил веселиться, как и все, а не только грубую, неулыбчивую «футбольную машину».

Забавно, как некоторые личности очень отличаются на футбольном поле и вне его. У Питера Гранта, нашего капитана в «Селтике», была такая же особенность характера. Вне игрового времени он был милым и тихим, про таких говорят «и мухи не обидит». Но как только он обувал бутсы, он становился «диким», жестким, преданный своим идеалам воином, готовым драться за каждый клочок поля.

Наблюдать за игрой Барези, находиться с ним рядом — настоящее счастье для всех, кто любит футбол. Проще говоря, он был очень близок к идеалу настоящего игрока. Вам никогда не удастся обыграть его. Я горжусь своей техникой дриблинга, но я не помню, чтобы мне удавалось обвести его, даже на тренировках. Он мог быть грубым, иногда даже вульгарным, но никогда не был в дурном положении. Я уверен, что именно такими и должны быть защитники, фокус в том, чтобы преподнести все с умом. Ты всегда знаешь, что он рядом, ты ощущаешь его присутствие, и это пугало противника.

Но что по–настоящему отличало его от других, так это умение перемещаться. Он напоминал футболиста из компьютерной игры, как будто был не настоящий, а управлялся с помощью компьютера, передвигавшего его по полю с математической точностью. Он обладал уникальной способностью рассчитывать свои действия, никогда не ошибался, и создавалось впечатление, что ему все дается без особых усилий. Думаю, что для защитников он представлял такую же фигуру, как Марадона — для нападающих: эталон, с которым сравнивался любой футболист.