— Он стоит на цифре три. Это отметка, на которой производится дезинтеграция.
— Я заметил это ещё во время произведённого над вами опыта.
— А я был так взволнован, когда Немор вернул вас обратно, что не рассмотрел, на какой именно вырез надо перевести рычаг, чтобы произошло возвращение. Но вы, наверно, заметили?
— Может быть, и заметил. Но не отягощаю мозг столь малозначащими подробностями. Тут много вырезов, и мы не знаем их назначения. Мы можем ухудшить дело, если станем экспериментировать с неизвестной нам машиной. Пожалуй, лучше оставить всё так, как есть.
— И вы хотите…
— Вот именно. Так будет лучше. Незаурядная личность мистера Теодора Немора развеялась во вселенной, машина его потеряла всякую ценность, а купившие его секрет господа лишены познаний, при помощи которых они могли бы натворить слишком много бед. Неплохой результат для сегодняшней поездки! Ваш работодатель, без сомнения, получит сенсационный столбец насчёт необъяснимого исчезновения одного изобретателя, случившегося вскоре после посещения его специальным корреспондентом издательства. Эксперимент, должен признаться, доставил мне немалое удовольствие. Такие радостные минуты жизни действительно способны скрасить серую рутину повседневности. Но наравне с удовольствиями в жизни есть и обязанности, и мне надо вернуться к итальянцу Мазотти и его абсурдным взглядам на личиночную фазу развития тропических термитов.
Я оглянулся назад. Мне показалось, что лёгкая маслянистая туманность все ещё витала вокруг кресла.
— Но ведь, наверно… — начал было я.
— Долг учёного — предупреждать использование научных открытий во зло человечеству, — заявил профессор Челленджер. — Так я и поступил. Довольно, Мелоун, довольно! Тема эта не стоит дальнейших обсуждений. Она и так уже чересчур долго отвлекает мои мысли от более важных вопросов.
