Дезертир - [11]
Уже в глубокой древности Крит стал одним из двух центров пиратской вольницы. Вторым был Пиратский берег в Киликии. В недавней войне римлян с Митридатом киликийцы поддержали понтийского царя, а Волк присоединился к Луцию Лукуллу, коего Сулла в самый разгар боевых действий, в неблагоприятное время для мореплавания, зимой, послал собирать флот союзников. Он тогда осаждал Афины и, не имея кораблей, не мог воспрепятствовать подвозу морем к запертому в городе стратегу Архелаю припасов и подкреплений. Лукулл с задачей блестяще справился, заключив союз с Египтом и Критом, которые передали под его начало несколько десятков кораблей, причем выступление Ласфена на стороне римлян изрядно раскололо пиратское братство.
Но как Лидон узнал, что пират имеет какое-то отношение к Ласфену? С чего он взял, что этот разбойник – критянин?
– Как ты... – начал было Дециан, обращаясь к следователю, но тот сделал резкое движение ладонью, дескать – заткнись.
– Потом, Тит. Все потом.
Дракил стоял, ни жив, ни мертв, глаза в землю. Прошептал:
– С-суки... Подлые твари...
– Это ты о нас, или о приятелях своих? – поинтересовался Лидон.
Пират вскинул голову и со злобой бросил:
– Я один висеть на кресте не буду!
– Конечно, один не будешь, – кивнул Лидон, – а может даже совсем. Если станешь правду говорить. Ну, так как? Ложно утверждение Эпименида или истинно? Проверим?
Дракил смотрел на пальцы Лидона, все еще сложенные в замок.
– Чего ты хочешь знать?
– Все. Кто вы такие? Куда и откуда шли?
– Ты же... тебе же все рассказали уже.
– Я всем даю возможность меня разочаровать. Будешь говорить правду, избежишь креста. Нет – пеняй на себя. Понятно излагаю?
Дракил кивнул.
– Хорошо. Главный кто у вас?
– Эвдор... Гнида...
Лидон поднял бровь, но эту тему пока не стал развивать, спросил другое:
– Он на гемиолии сбежал?
Дракил кивнул.
– А на акате, значит, заправлял Эномай?
Пират поднял глаза и как-то странно посмотрел на следователя:
– Это ведь он меня заложил? Ублюдок...
– Куда вы шли? – проигнорировал его слова Лидон.
– Не знаю, – буркнул Дракил, – Мышелов вообще никогда не распространялся о своих планах. Только с Пьяницей шептался. Да еще с фракийцем один раз. Тогда, в Остии... А всех остальных подлых говноедов такое устраивало. Говорил я им – заведет он нас прямиком в могилу. Сто раз говорил. Не слушали. Тупые бараны...
Так. Мышелов, надо полагать, прозвище этого самого Эвдора. Уточнять не следует, чтобы не спугнуть. Пираты, стало быть, вождю верят безоговорочно. Удачлив? Или другая причина? А Эномай и Спартак, значит, к нему приближены. О чем-то сговаривались в Остии. Хорошо. Дальше.
– Откуда шли?
– С Питиусы, – ответил пират.
– Зачем туда ходили?
– Не знаю. Эвдор сказал, вот и пошли. Никто не спрашивал, зачем. Как всегда. Мышелов еще осенью сказал, что пойдем в Испанию. Я, конечно, поинтересовался, что мы там забыли, а он, как обычно, только поулыбался, сука...
– Прямо любовь у вас, как я погляжу, – улыбнулся Тиберий.
– С Серторием встречались? – не выдержал Дециан и влез в допрос.
Лидон недовольно поморщился, но кивнул Дракилу.
– Отвечай.
– Да. С Серторием.
– О чем говорили?
– Не знаю. Эвдор с Аристидом к нему ходили. И фракиец еще.
Аристид? Кто такой Аристид? Лидон взял в руки стило, лежавшее на столе, и написал имя на раскрытой вощеной табличке.
– А вспомни-ка, Дракил, когда именно Эвдор объявил о своем решении идти в Испанию?
Пират шмыгнул носом, ответил не сразу.
– Не помнишь?
– Почему? Помню. Это было на другой день, после того, как Сулла Рим взял. Мы в Остии стояли.
– Хорошо. На память, смотрю, не жалуешься, – одобрительно сказал Лидон.
– Не жалуюсь, – глядя исподлобья, буркнул пират.
– Злопамятен? Ну-ну, – усмехнулся Тиберий, – а скажи-ка тогда, не запомнил ли ты, с чего вдруг Эвдор принял такое решение? Может, что необычного в тот день произошло?
– Необычного? Да там кругом одно сплошное необычное. Римляне друг друга режут, на всю Италию шум стоит. Необычного... Ну, разве что, Мышелов с фракийцем в тот день шептался. Все с Пьяницей прежде, а с этим впервые. Кроме, разве, того дня, когда фракиец к нам прибился.
– А что, прежде они вообще не разговаривали?
– Почему? Разговаривали. По слову в день. А тут чего-то долго обсуждали. Отсели в одной портовой таберне в сторонку, и давай языками чесать.
– Обычно Спартак неразговорчив?
– Да. Особняком держался. Молчал все время. Нелюдимый. Подшутить как-то пытались над ним, так он Койона едва не зашиб. Не понимает шуток.
– Бьется крепко? – спросил Дециан.
– Не слабак, – ответил Дракил.
– Эвдор как-то возвышал его?
– Да нет. Нельзя такого сказать. Вот Пьяницу – да, а этого – нет. Такой же он был, как мы все. В драке не последний, но не более того. Я потому тогда и удивился.
– Ты сказал, что он к вам прибился, – сказал Лидон, – давно?
– Да где-то года два.
– А ты сколько лет с Эвдором?
– Пять-шесть. Не помню. Не считал.
Тиберий встал из-за стола, прошелся взад-вперед, заложив руки за спину.
Так. Этот Эвдор решил зачем-то встретиться с Серторием после того, как поговорил с фракийцем, рядовым, ничем не выделяющимся пиратом. И произошло это на следующий день после Коллинской битвы, когда разбойные стояли в Остии. Пираты в трех шагах от Рима. Спокойненько так торчат, вероятно, даже зимуют, ибо в ноябрьские календы редко кто отваживается выходить в море. И никто их не хватает, не предает казни. Интересно.
Альтернативная история. Александр Македонский гибнет в битве при Гранике, но прежде у него рождается сын. Рассказ написан на конкурс "Альтернативная история — 4".
Альтисторический рассказ о том, что может случится, если очень влиятельные люди не держат себя в руках. Действие происходит на просторах Средиземноморья в 1571 году.
Мог ли Спартак победить? Почему он не ушел из Италии? Кто он вообще такой, фракиец Спартак. Фракиец ли? Эта история началась в годы Первой Митридатовой войны, вот только совсем не так, как принято её рассказывать.Первая часть закончена.
Он был самонадеян, покоритель Ойкумены, Искандер Зулькарнейн, Искандер Двурогий, Проклинаемый людьми. Он шел от победы к победе, и никто из живущих ныне не мог остановить тяжелую поступь великого завоевателя. В неумеренной гордыне своей он назвал себя сыном Бога, не зная, что жизнь человеческая - лишь былинка в руках Всевышнего, суд же Его суров, но справедлив, и по силам каждому Он даст испытания. Не в этом времени, так в ином. Ибо нет у времени начала и конца. И тогда в битве не на жизнь, а на смерть сойдутся два величайших полководца, разделенные тысячей лет.
Словно падающая звезда пролетела жизнь Александра, царя Македонии и сгорела в один краткий миг. Какая страсть двигала им! Как далеко он мог зайти, если бы вражеский клинок не сразил его в той роковой битве при Гранике... Камнем, брошенным в воду, сгинул он в глубине без следа... Без следа? Так не бывает. Камень давно уже на дне, а порожденные им волны продолжают свой бег.Альтернативная история.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.