Деза. Четвертая власть против СССР - [26]

Пивоваров же сам рассказывает: нашлись такие, что почти сразу сдались. И придает этому некое идеологическое оправдание. Дескать, сдались в первую очередь «западники», то есть призванные в Красную Армию из местных, из западных белорусов. Мол, злые Советы, которые пришли сюда в 1939-м, провели свою национализацию-коллективизацию. Так за что было местным эти Советы любить и защищать?

Допустим. Но все-таки хочется знать: та сдача в плен действительно была лишь «в отместку» Советам или, может быть, из-за обычной трусости? Ясно, что на большой войне бывало и то, и другое (в генерале Власове, кажется, соединилось). Однако здесь почему-то совсем исключаются трусость и малодушие. Во всяком случае, когда речь идет о сдавшихся, про возможное действие такого фактора Пивоваров даже не заикается.

Между тем косвенно фактор этот из его же фильма проглядывает. И тоже в отношении «западников», если назовем так поляков. Например, говорится, что 45-я немецкая (или, точнее, австрийская) элитная дивизия только за один день штурма Брестской крепости потеряла вдвое больше солдат, чем за всю польскую кампанию. Тут вспоминаешь, какой короткой та кампания была, сколь быстро сдались Гитлеру и французы, и «западники» из прочих европейских государств, где «злых Советов», как известно, не было, и мстить в угоду Гитлеру вроде никому не приходилось.

А вот советские люди в Брестской крепости (все, которые не сдались) сражались поистине героически. Это – факт. Как факт и то, что советские люди победили в войне. Хотелось бы объяснений от г-на Пивоварова, однако их в фильме нет. То есть нет самого главного.

Для пивоваровых любовь к Советской Родине и чувство долга перед ней – такой же «затасканный пропагандой миф», как дружба советских народов и руководящая роль партии коммунистов. Потому прибегают к туманно-абстрактному «нечто». Но если спрашиваешь еще живущих ветеранов той войны, абсолютное большинство их твердо отвечает: советский патриотизм – не миф, а реальность.

Почему герой лег на рельсы

Возможность создать антисоветский фильм об одной из ярчайших страниц советской истории Пивоваров увидел в послевоенной судьбе выживших героев Бреста. У многих из них поначалу она сложилась нелегко или даже драматически. Но Пивоваров всем приписывает трагическую долю. С ядовитой иронией замечая, что вождь, дескать, ясно сказал: «У нас нет пленных – есть изменники Родины». Только вот где и когда вождь так сказал?

Надо смотреть на человеческие судьбы конкретно. Да, все, кто был во вражеском плену, проходили государственную проверку. И один из главных героев Брестской обороны – майор Петр Гаврилов тоже ее прошел. Был восстановлен в воинском звании, назначен начальником лагеря японских военнопленных. Потом поселился в родном Краснодаре, где и разыскал его Сергей Сергеевич Смирнов, начавший собирать материал для своей книги «Брестская крепость».

Писатель Смирнов действительно нашел многих бывших защитников крепости, о которых страна тогда еще не знала, и своими книгами помог обрести им всесоюзную славу. Но разве все они были «в лагерях и на поселении», как утверждает Пивоваров? Ложь! Это видно даже из самого фильма. По тому же Гаврилову или, скажем, по воспитаннику музыкантской команды Пете Клыпе. Он ведь после плена вернулся в родной Брянск, жил и работал там, а осужден был не за плен – совсем за другое.

Были, конечно, несправедливо осужденные. Человек подписал, например, не читая, протокол допроса, а недобросовестный следователь там, оказывается, записал: служил в армии Власова. Могло быть и такое. Но допустимо ли выдавать исключение за правило? Ведь после фильма Пивоварова у несведущих сложится впечатление, будто почти со всеми происходило именно так.

Мне довелось писать в начале 90-х про одного из защитников Брестской крепости, которого звали Тимерян Зинатов. Как у него сложилось? Прошел все тяготы немецкого концлагеря, но сумел бежать. Выйдя вместе с другом летом 1944-го к нашей воинской части возле чехословацкой границы, стал бойцом 227-го гвардейского истребительного противотанкового артполка. В его рядах, награжденный орденами Славы и Отечественной войны, и закончил боевой путь.

А потом татарин, родившийся в Башкирии, стал строителем. Возводил жилые дома в Кемерове и Прокопьевске, участвовал в строительстве БАМа. И почти каждый год приезжал в Брест, в мемориальный комплекс «Брестская крепость-герой», с работниками которого вел постоянную переписку.

Последний раз он приехал сюда в сентябре 1992-го – после уничтожения Советского Союза, за который воевал. Обошел памятные места в крепости и в городе, которые отошли уже к другому государству, простился и… лег под поезд. Оставив записку: «Извините, что таким образом объявляю протест нашему ельцинско-гайдаровскому правительству. Конечно, это не метод борьбы, но другого выхода у меня нет бороться с теми, кто нас, ветеранов, поставил на колени… Если бы тогда умер от ран, я бы знал: погиб за Родину. А вот теперь – от собачьей жизни. Не считайте меня сумасшедшим…»

Вы помните, Ельцин клялся лечь на рельсы, если допустит ухудшение жизни народа? Но на рельсы лег старый солдат – защитник Отечества. И одной из главных причин, как можно было понять по его письмам, стала невыносимо оскорбительная для ветерана перелицовка советской истории, в том числе Великой Отечественной войны, развернувшаяся с началом «перестройки».