Дейзи Джонс & The Six - [18]
Я начал лихорадочно думать, что могу сделать. Решил, что нам необходимо немедленно пожениться. Мы вообще-то планировали сыграть свадьбу после тура, но теперь я решил, что это надо устроить немедленно. Не знаю, почему для меня это так было важно… но… [Долгая пауза. ] Когда я узнал, что Камилла беременна, я исполнился уверенности в том, что мы должны сделать все, чтобы стать нормальной семьей.
Камилла: У Карен среди знакомых был настоящий священник. От подруги она узнала номер его телефона, и мы ему прямо поздней ночью и позвонили. И он сразу же к нам приехал.
Эдди: В четыре утра.
Камилла: Карен наскоро украсила тогда крыльцо.
Карен: Я развесила по деревьям полоски алюминиевой фольги. [Смеется. ] Сейчас, в контексте всеобщей борьбы за окружающую среду, меня бы за это не сильно похвалили. Хотя в свою защиту могу сказать, что смотрелись они очень симпатично. Они раскачивались на ветру и посверкивали бликами в свете луны.
Грэм: У Уоррена при барабанной установке имелась рождественская гирлянда, потому что ему очень нравилось подсвечивать ею свои томы[16]. Я спросил, можно ли ее взять, а он понес какую-то пургу насчет того, что он уже все как следует упаковал. И я сказал ему:
– Уоррен, давай сюда гирлянду, пока я не рассказал всем, какой ты жадюга.
Уоррен: Меня-то каким боком колыхало, что Билли с Камиллой решили вдруг посередь ночи пожениться?!
Карен: Когда мы с Грэмом все украсили, получилось просто изумительно. Прямо как специально подготовленное для свадьбы местечко – как будто у нас была целая вечность, чтобы все спланировать.
Билли: Пока Камилла одевалась, я пошел в ванную и уставился на себя в зеркало. Я то и дело повторял себе, что у меня все получится. «Я справлюсь. Я справлюсь», – внушал я своему отражению. Наконец я вышел во внутренний дворик, и тут же туда спустилась Камилла в белой футболке и джинсах.
Карен: На ней была желтая вязанная крючком кофточка. Камилла в ней была такая красивая!
Камилла: Я нисколечко не волновалась тогда.
Эдди: У меня в «Полароиде» еще оставался один кадр, и я их сфотографировал. Так случилось, что я «отрезал» головы, а потому на фото видны были ноги Камиллы и ее длинные, ниже пояса, волосы. Ну, и немного виднелся Билли. На снимке они держались за руки, повернувшись друг к другу. Я так расстроился, что не сумел сфоткать их лица! Но я тогда тоже был в изрядном шоке.
Грэм: Камилла произнесла речь насчет того, что будет любить Билли, чем бы он там ни занимался, что-то насчет того, что они вдвоем, плюс их дитя, будут всегда одной командой. Говорила так, словно речь шла о настоящей спортивной команде. Я взглянул на остальных – и увидел, что Пит плачет. Он, естественно, пытался это скрыть, но все равно было заметно. Кажется, я даже посмотрел на него выразительно, типа: «Ты серьезно?!» А он только пожал плечами.
Уоррен: Пит всю эту, с позволения сказать, церемонию проплакал. [Усмехается. ] Я чуть живот не надорвал с этого парня!
Билли: Камилла сказала – я как сейчас помню ее слова, – так вот, она сказала: «Мы с тобой на веки вечные одна команда. И я всегда буду болеть за нас». Но в голове у меня постоянно слышался этакий гнусный предательский голосок, говорящий, что я не способен стать чьим-то отцом. И мне никак не получалось его заглушить. Он просто… без конца реверберировал у меня в мозгу: «Все равно ты облажаешься. Облажаешься…»
Грэм: Понимаешь, если ты вырос без отца, то даже примерно не представляешь, что в такой ситуации должен делать, и спросить не у кого.
Я понял это уже намного позже, когда у меня самого появились дети. Как будто ты первым идешь в цепочке и, крепко держа мачете, прорубаешь перед собой тропу. Для нас ведь «папа» было лишь пустым звуком. Причем он ассоциировался у нас с такими словами, как «проходимец», «алкоголик», «говнюк». А теперь это понятие относилось и к Билли. И ему еще только предстояло найти способ применить его к себе. Когда мне понадобилось через это пройти, то передо мной, по крайней мере, имелся пример Билли. А вот перед Билли тогда не было вообще никого.
Билли: Внутренний голос мне все твердил: «Если у тебя самого не было отца, то как ты собираешься им быть?»
Так вот, тот голос… [Долгая пауза. ] В общем, с него и началась очень тяжелая пора моей жизни. Когда я не был самим собой… Хотя, конечно же, это на самом деле не так. Мне не нравится обозначать это таким образом – ведь невозможно не быть самим собой. Ты – это всегда ты. Ты всегда остаешься собой. Просто иногда бывает так, что тот, кем ты становишься… прямо скажем, дерьмовый человек.
Карен: Они поцеловали друг друга, и я заметила, что Камилла прослезилась. Билли поднял ее на руки, взбежал с нею по лестнице, и мы все рассмеялись. Потом я расплатилась со священником, потому как Билли с Камиллой об этом напрочь позабыли.
Билли: Помню, как сразу после нашего бракосочетания я лежал все в той же постели рядом с Камиллой, и мне не терпелось скорее уехать. Я не мог дождаться того момента, когда пора будет сесть в автобус, потому что я просто… не мог посмотреть ей в глаза. Я знал: стоит ей хорошенько вглядеться в мое лицо, и она сразу поймет, что происходит у меня в голове.
