Действующие лица в порядке их появления - [8]
Слушайте, да он этим до конца дней может кормиться.
Почему ж я за него в драку полез, если я его недолюбливаю?
Вопрос не из легких.
Дайте-ка поразмыслить.
Ну что ж, думаю — потому, что он нам свой, а когда начинается схватка, тут решай, на чьей ты стороне. Сами-то мы не прочь его вздуть, но чтоб его чужаки вздули — черта с два. Вот вроде бы так, а?
Вообще-то все дело яйца выеденного не стоит — если б только не Джули да Сара. Джули такая замечательная девушка. А что она пережила! Ведь это все равно как если б в нее нож всадили. А Сара— ни дать ни взять мышка, на которую вдруг яркий свет навели. И Моряк, бедняга, молчун этот. Ну, вы меня понимаете. Вот Славному Деньку — тому что, он свою выгоду всегда найдет. Еще, пожалуй, и зазывный плакатик вывесит: «Заходите к нам в трактир — выпить у злодея из пьесы». А? Ну, вы меня понимаете. Такие — они в накладе не останутся, а люди маленькие — вот кому достаются все колотушки.
Да-да, сходите, повидайте Джули. Ну, хотя бы просто для того, чтобы увидеть ее, поговорить с ней. Я что хочу сказать — не по этому делу, а вообще, чтобы увидеть славную девушку, такую славную, каких на свете мало.
Мм?
А-а.
А! Да. Я. Чинарика нет?
Чего? А, вон чего. Ага. Мм? Пьесу. Какую пьесу? А-а, ту пьесу. Ага. Вожу — чего? А-а. Ага. Такси? А это чего? Не-е, грузовик.
А-а, ну да, ездил это я в город. Ребята поезд упустили. Говорят — Кёлан, подбрось. Топать-то далеко, а?
Чего случилось? Да встретил этого вашего Майкла-второго. Потеха. Идем, говорит, есть для тебя место.
Ну, парень, во смех! Там — шикарные все. Не, сроду пьес не смотрел. Только эту. Свет гаснет. Штуковина эта, занавес — вверх. И кого ж вы думаете, я вижу, а? Смех! Мать честная, это ж Славный Денек. Я говорю. Громко так. Люди говорят — ш-ш. Смех. Все-все — ш-ш-ш. Ну, потеха! Прямо как дома, понимаете.
Я ж их знаю, говорю я тому парню. Кончай меня под ребра тыкать, говорит тот парень, не то дождешься у меня сейчас — выведут. Так и сказал. Во душевный народ, а?
Смотрю дальше. Ржу — не могу. Во всю глотку. Ну просто лопнуть. Вон они там, все как взаправду — и говорят точно так, и всё. Я как заору, потом еще. Во потеха же, ну. Подходит дамочка, тощая такая: «Позвольте вас вывести». Позволяю. Посмотрел, будет.
Еду обратно, встречаю этих, с островов, рассказываю им. Вы теперь знаменитые, говорю. Майкл-второй вас в пьесу вставил. Бараны вы с Арана, ага, говорю. Подождите, сами увидите. Приезжаю домой — и к Славному Деньку, рассказываю, как его в пьесе вывели. То же самое — Джули, и Саре, Турлоку. Во смех, говорю, животы надорвете, говорю. И рассказываю им все-все. Тогда еще, кроме меня, никто, понимаете.
Чего-чего говорите? «Ката» — чего? Катализатор? Вроде катапульты, что ли? Я чего — я им ничего не сделал, а они все — на меня орать. Ну, чего я сделал, скажите? Хотел, чтоб они тоже поржали. Во. И все.
Почему драка такая — не знаю. Может, все выпивши были — потому? А меня как отделали? Один как даст по башке канистрой, два галлона. Ага. Да еще моей же. У меня из машины взяли. А машину — набок. Это как — хорошо, по-вашему, а? Такого и турку не сделаешь.
Не, ничего я им не сделал.
Не, не знаю, из-за чего все.
Сдурели они все, что ли?
Не знаю, чего на них накатило.
Хотел только, чтоб поржали, понимаете, будто сами пьесу смотрят. Чтоб ржали, за животы хватались.
Чудаки-люди.
Ну, всё.
Хорошо. Если не возражаете — сходим на мол, прогуляемся? Солнышко светит, и можно уйти из трактира.
Вы любите запах портера?
Я — нет. А ведь, казалось бы, пора к нему привыкнуть. Может, кто другой и привык бы, а я никак. Очутиться бы где-нибудь в таком месте, где и цвета его черного вовек не увидишь.
Что-то я растрещалась. Наверно, потому, что выбита из колеи.
Через какое-то время все сгладится. С возрастом становишься мудрей и беды забываются легче. Так говорят старые люди.
Мне двадцать. Может, в мои годы все воспринимаешь острее. Больно? Нет. Свыкаешься, и довольно быстро.
Не люблю говорить о себе. Легко сказать — дополнить картину. Довольно странная картина — во всяком случае, для меня.
Нет, я мистера Макграта люблю. У него в жизни один интерес: погоня за деньгами и за властью, какой только можно добиться здесь, в округе. Стоит это понять, и он уже не вызывает неприязни. Чтобы он над кем-нибудь сознательно учинил жестокость — такого не бывало. Просто, когда все помыслы направлены на что-то одно, уже словно бы ничего вокруг и не видишь, можно ненароком оскорбить человека и даже не заметить.
Да, со мной он всегда обходился хорошо, и миссис Макграт тоже. А той работой, какую я у них делаю, мне с ними за их доброту все равно не расплатиться, я так считаю. Слова грубого от них не слышала и никогда-никогда ни намека на то, кто я на самом деле.
Нет, и вообще ни от кого. Трудно в это поверить, понимаю — ведь деревушка у нас маленькая, но только так оно и есть.
Конечно, я часто над этим раздумывала. Да и как не раздумывать. Они мне сказали, что я сирота и меня взяли из приюта. Вот и все, что мне было известно. Остальное я сама досочиняла — в мечтах. Не хотелось бы пересказывать вам эти мечтания. Очень уж они были романтические — про то, кто я на самом деле, и кто мой отец, и кто мать.
Все произведения этого крупного писателя посвящены Ирландии, ее рыбакам и овцеводам, людям простым и бесхитростным, смелым и благородным. Великолепное знание жизни народа, глубокий психологизм, простота стиля, юмор, свойственные творчеству Мэккина, нашли прекрасное воплощение и в его книге рассказов «Бог создал воскресенье». Его заглавный и самый крупный рассказ — «Бог создал воскресенье», создающий образ рыбака, полный грубоватого, но трагического благородства, свидетельствует о расцвете таланта писателя.
В этой увлекательной приключенческой повести ирландского писателя читатель познакомится с двумя героями из далекой Ирландии — мальчиком по имени Финн и его младшей сестренкой Дервал. Их судьба целиком зависит от воли корыстолюбивых опекунов — английского отчима и американского дядюшки. Но автор надеется, что дочитав книгу до конца, читатель оценит смелость и решительность ребят в неравной борьбе за свои права и свободу и порадуется, что на их пути встретились добрые и самоотверженные друзья, которых он полюбит так же горячо, как сами Финн и Дервал.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.