Деяния саксов - [37]

[об этом] распространилось настолько, что именем Иринга, которым его называли, до сих пор именуют млечный путь на небе.

14. Итак, саксы, получив землю во владение, стали жить в величайшем мире ¹¹⁹, пользуясь союзом и дружбой франков ¹²⁰. Они разделили и часть земель с оказавшими им помощь друзьями и отпущенными на волю ¹²¹, остальную же часть побежденного народа заставили нести дань; поэтому вплоть до сего дня ¹²²народ саксов, не считая людей рабского состояния ¹²³, делится по происхождению и праву на три вида ¹²⁴. Княжество ¹²⁵всего народа управляется также тремя князьями, которые довольствуются властью созывать войско ¹²⁶к определенному сроку, и эти народы, как нам известно, в зависимости от [своего] местоположения [136] и названия обозначаются как восточные народы ¹²⁷, ангарии ¹²⁸и вестфалы ¹²⁹. Если же возникает опасность общей войны, то, бросив жребий, избирают того, кому должны подчиняться все, чтобы не дробить руководства войной. Когда [война] проходит, каждый [народ] живет на равном [с другими] праве и по одинаковому [с другими] закону ¹³⁰, довольствуясь собственной властью. О различии же законов нам в этой книге говорить не следует, так как старательное описание закона саксов ¹³¹можно найти у многих. Швабы, живущие за р. Бадой ¹³², завладели областью, которую населяют, в то время, - когда саксы и лангобарды ушли, как повествует их история ¹³³, в Италию, и поэтому они пользуются другими законами, чем саксы. Саксы, испробовав разнообразные верования франков, о чем нам нет нужды говорить, так как об этом можно найти запись в их деяниях ¹³⁴, оставались вплоть до времени Карла Великого в заблуждении отцов.

15. А Карл же Великий ¹³⁵, который был самым храбрым из королей ¹³⁶, в оказании заботы проявлял не меньшую мудрость. И действительно, поскольку для своего времени он был мудрейшим из всех людей, то считал, что не следует удерживать в ложной вере соседний и благородный народ ¹³⁷. Всеми средствами он усиленно трудился над тем, чтобы вывести [народ] на путь истинный, и то ласковым советом, то с помощью военного похода принуждал к этому, и на 30 - м году своей имперской власти - ибо из королей он был произведен в императоры ¹³⁸добился, наконец, того, к чему не переставал стремиться много времени. И, как мы видим, те, которые некогда были союзниками и друзьями франков, стали уже [их] братьями и как бы единым [с ними] народом ¹³⁹по христианской вере ¹⁴⁰.

16. Последним из Каролингов, правивших у восточных франков ¹⁴¹, был Людовик ¹⁴², сын Арнульфа, племянник Карла ¹⁴³, прадеда короля Лотаря. Этот [Людовик] ¹⁴⁴, после того как взял в жены Людтгарду, сестру Бруно ¹⁴⁵и великого князя Оттона ¹⁴⁶, прожил недолго. Их отцом был Людольф ¹⁴⁷, который отправился в Рим и перенес туда останки блаженного папы Иннокентия ¹⁴⁸. Из них Бруно ¹⁴⁹, когда правил всем герцогством Саксонией ¹⁵⁰, повел войско против датчан ¹⁵¹и, застигнутый вдруг наводнением, не имея места для ведения военных действий, погиб со всем войском, оставив герцогство брату, который был моложе по возрасту, но значительно превосходил его в отношении всякой доблести. У короля Людовика ¹⁵²не было сына, и весь народ франков и саксов ¹⁵³хотел возложить королевскую корону на Оттона ¹⁵⁴. Сам [Оттон] был уже в годах и отказался от бремени правления, по его совету в короли был помазан Конрад ¹⁵⁵, который некогда был герцогом франков, однако высшая власть ¹⁵⁶всегда во всем принадлежала Оттону.

17. У него [Оттона] родился сын, весьма необходимый всему миру, Генрих ¹⁵⁷, который первым полновластно правил в Саксонии. Уже в раннем возрасте он украсил свою жизнь добродетелями [137] всякого рода ¹⁵⁸, изо дня в день преуспевал его выдающийся ум и [ширилась] слава о всех его добрых поступках, ибо с юных лет он направлял величайшие усилия на прославление своего рода и на утверждение мира ¹⁵⁹во всей стране, [подчиненной] его власти ¹⁶⁰. Отец же, видя благоразумие юноши и великую его предусмотрительность, оставил ему войско и [поручил] поход против доленчан ¹⁶¹, с которыми долго воевал сам. Доленчане ¹⁶²не в состоянии были выдержать натиска [Генриха] и призвали против него авар, которых мы называем венграми, - народ очень жестокий ¹⁶³в войне.

18 ¹⁶⁴. Авары ¹⁶⁵, как полагают некоторые, являются остатком гуннов. Гунны вышли из готов ¹⁶⁶, а готы, как повествует Иордан, вышли с острова по названию Сульце ¹⁶⁷. Они называются готами по имени собственного своего вождя Гота ¹⁶⁸. Однажды в его присутствии некие женщины в его войске были обвинены в колдовстве, [дело их] было расследовано, и их признали виновными. Так как их было чрезвычайно много, он воздержался от [применения] заслуженного ими наказания, однако изгнал их всех из войска. Изгнанные устремились в ближайший лес; так как [последний] граничил с озером и был окружен Меотийскими болотами ¹⁶⁹, то выйти оттуда не представлялось возможным. Некоторые из этих женщин, будучи беременными, рожали здесь же. От них рождались все новые и новые, и так образовался сильный народ; жили они по обычаю диких зверей, грубые и необузданные, и так стали свирепыми охотниками. Спустя много веков, еще в те времена, когда жившие там совершенно не знали о другой части мира, случилось так, что однажды на охоте они набрели на оленя, стали его преследовать, пока, идя за ним, не перешли через Меотийские болота [и не прошли таким образом] путь, который до этого считался всеми людьми иепроходимым; когда они увидели там города, селения и неведомый до этого человеческий род, они вернулись той же дорогой и сообщили обо всем этом своим друзьям. И те из любопытства отправились всей толпой, чтобы проверить то, о чем услышали. Однако [жители] соседних городов и селений, увидев толпу неизвестных людей, страшных по своему виду и одежде, подумали, что это злые духи, и обратились в бегство. Те, остолбеневшие при виде нового и удивленные, вначале воздержались от убийства и грабежа, но, поскольку никто не оказывал сопротивления, то, движимые чувством человеческой жадности, устроили великое побоище и не пощадили никого; захватив большую добычу, они вернулись в свои поселения. Но, увидев, что дела у них идут плохо, они снова вернулись со своими женами, детьми и всей грубой утварью и, сея опустошение среди соседних племен, стали заселять, наконец, Паннонию