Девятые врата - [30]
— Если вы подождете буквально пять минут, я вас подвезу, — пообещал прокурор, и старичок снова опустился в кресло.
— Так что новенького, Заал? — повторил свой вопрос прокурор.
— Вчера я был в школе. Говорил с ребятами. Накануне того дня они собирались на экскурсию…
— Что из этого следует? — рассеянно спросил прокурор, роясь в бумагах.
— Паата очень обрадовался и сказал, что непременно пойдет на Тбилисское море…
— Ты знаешь, Заал, над твоей версией собираются тучи. Ты составил протокол школьного допроса?
— Я их не допрашивал. Я просто с ними беседовал.
— Нам не беседы нужны, а документы. Дальше? — он явно куда-то спешил и хотел побыстрее меня спровадить.
— Я должен вызвать министра и его жену, — я почувствовал на себе пристальный, удивленный взгляд.
— Это обязательно?
— Да. Во всяком случае, жену…
— Так вот, вызывай жену, а министра оставь в покое. Впрочем, это, возможно, еще хуже…
— Вызвать их сюда или мне самому подъехать?
— Дело твоей тактичности.
— Вызову так, как всех, на общих основаниях.
Прокурор смотрел на меня с любопытством и немного сердито.
— Министр никуда не убежит, успеешь его вызвать. Лучше займись делом, оно у тебя пока с места не сдвинулось… Я понимаю, что тебе не терпится похвастать: такое, мол, дело веду, что самого министра допрашиваю. Зачем тебе, в конце концов, министр понадобился?
— Иродион Менабде — его подчиненный, в той же системе работает…
— Знаю, — отрезал прокурор.
— Как же дело может сдвинуться, если самых необходимых свидетелей я не могу допросить…
— Каких это — самых необходимых?
— Мать Пааты, например… Ей очень плохо. Я бы не хотел сейчас ее тревожить.
— Твое джентльменство до добра не доведет. Ну, допустим. Кого же еще ты хотел бы допросить?
— Иродиона Менабде вы мне рекомендовали не трогать — собираем материал. Когда налицо будет состав преступления, мы его не только вызовем, но и под стражу возьмем… Если и семью министра не трогать, то мне делать нечего.
Леван Андриадзе поднял руку и зашевелил губами, собираясь что-то сказать.
— Послушай-ка меня, дружок, — наконец заговорил он, стараясь не утерять мысли, — вызывай своего министра и допрашивай, ничего с ним не случится.
Я направился к выходу.
— Зайдешь в конце дня! — крикнул мне вслед прокурор.
Еще издали я увидел — возле моего кабинета нервно прохаживался Иродион Менабде. Завидев меня, он ухватился за ручку двери и попытался ее открыть.
— Вас вызывал кто-нибудь? — вежливо осведомился я, отпирая дверь.
— Пока нет, но, кажется, собираются, — дерзко ответил он и следом за мной, без приглашения, вошел в кабинет.
— Кто же это собирается?
— Если не ошибаюсь, вы!
— Откуда у вас такие сведения?
— Мир не без добрых людей.
— Садитесь, раз уж пришли. Но я не собирался вас вызывать, мы пока собираем материал, расследуем.
— Интересно, что же вы расследуете? И кто вам дал право копаться в моих личных делах?! Расследуют! Как будто я что-то скрываю.
— Вот мы и выясняем, скрываете или нет.
— Но почему именно я? Почему не другой, не третий?
— Потому что не другой, не третий, а именно вы — отчим Пааты Хергиани.
— Удивляюсь я вам, молодой человек! Вы как-никак юрист, а позволяете себе прислушиваться к бабьим сплетням. Если меня спросить, я тоже мог бы многое порассказать.
— Придет время — и вас спросят.
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с жалостью и презрением, как на глубоко заблуждающегося человека.
— Меня спрашивать нечего, тут все ясно: мальчишка во сне перепутал дверь с окном…
— Надел брюки, ботинки — и все это во сне?
— Ничего он не надевал, а заснул одетый, зачитался…
— Странно. У меня есть справка из поликлиники, где лечился Паата. Врачи считают его абсолютно здоровым и нормальным…
— Вполне возможно, — недоверчиво пожал плечами Менабде.
— И припадками он не страдал, и лунатиком не был. Обычно дети, если встают по нужде, не просыпаясь, то повторяют тысячу раз пройденный путь и ни в коем случае не вываливаются из окон.
— Тогда, может, вы скажете, что же все-таки случилось? — насмешливо предложил Иродион.
— Пока я могу сказать только то, что подтвердили эксперты и медики: мальчик разбился при падении. Но что? как? и почему? Пока не выяснено.
— А ваше личное мнение? — он почему-то сам испугался своего вопроса.
— Сейчас рано об этом говорить.
Мой ответ придал ему смелости.
— Не такому, как вы, следователю в этом деле разбираться…
— Почему же? Объясните подробнее.
— А чего объяснять!.. Вы ко всякой болтовне прислушиваетесь. Как можно верить этой потаскушке, как?! Мне вы не верите, а ей поверили, почему? Что она — с выражением говорит или голос у нее приятный?
— О ком вы говорите?
— О соседке своей, Этер Муджири, — он деланно рассмеялся. — Обидел, видите ли, в жены не взял! Оказывается, я должен на всякой уличной девке жениться! Вот она и мстит, да как мстит; чуть ли не в убийстве меня обвиняет. Так мне, дураку, и надо, с кем связался! Сам себя погубил…
— Я не знаю, какого поведения гражданка Муджири, но жениться на ней вы все-таки собирались?
— Кто вам это сказал? — он так вздрогнул, словно невидимый великан тряхнул его за шиворот.
— Вы сами только что говорили. С первой женой вы разошлись потому, что у нее не было детей…
Летние каникулы! Эти три месяца в году всегда бывают необычными, не похожими на все другие. Поехал ли ты в пионерский лагерь, или к родным в деревню, отправился ли в поход или на экскурсию — на каждом шагу тебя ждут открытия. А сколько увлекательных рассказов о минувшем лете привозят ребята в школу!.. Из таких вот рассказов и состоит эта книга. Ее автор — писатель Эдишер Лаврентьевич Кипиани — выбрал самое интересное из того, что рассказывали ему грузинские ребята.
Роман Эд. Кипиани «Шапка, закинутая в небо» был удостоен премии на республиканском конкурсе, проводившемся в связи со 100-летием со дня рождения В. И. Ленина.Повествование в романе, посвященном высоким нравственным исканиям нашей молодежи, проблемам их сегодняшней жизни, развивается чрезвычайно напряженно. История расследования обстоятельств несчастного случая, приведшего к гибели мальчика, помогла автору, однако, не только создать острый динамичный сюжет, но и нарисовать целую галерею образов наших современников, людей, чья жизнь и искания — яркое свидетельство продолжающегося процесса созидания новой коммунистической морали.
Писатель Эдишер Кипиани живёт в столице Грузии — городе Тбилиси. Он написал много рассказов и повестей для взрослых и для детей. Произведения писателя известны не только его юным землякам. В нашем издательстве в 1961 году вышла книга рассказов Э. Кипиани «Тетрадь в десять листов». И вот новая повесть. Прочитав её, вы узнаете о том, как четверо грузинских ребят в летние каникулы вместе со взрослыми работали на строительстве дороги в горах. Дорога эта должна пройти как раз через то место, где растёт тополь, когда-то посаженный юношей, погибшим на войне.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В коротких рассказах молодой автор касается злободневных проблем, бичует бюрократизм, показуху, стяжательство, пьянство, властолюбие, угодничество и другие негативные явления жизни.
Автобиографическая повесть известного кировского писателя А. А. Филева (1915—1976) о детстве, комсомольской юности деревенского подростка, познании жизни, формировании характера в полные больших событий 20—30-е годы.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.