Девятихвостый демон. Часть 2 - [50]

– Наруто, Саске, вы в порядке? – лёгок на помине.

Синхронно поворачиваемся на голос, и… вот не знаю… это ощущение, когда ничего не предвещало, но ты внезапно чувствуешь, как по затылку прилетает полуматериальной лопатой. Какаши стоял перед нами в напряжённой позе готового к броску зверя, открытый глаз так и стрелял по сторонам из-под тяжёлого прищура, руки лежали в непосредственной близости от подсумков с кунаями, ноги чуть согнуты в готовности к прыжку, одежда в пыли и следах чужой крови, а аура такая… не Ки, конечно, но что-то близкое. При этом в эмоциях было чистое, незамутнённое желание… словить с нас лулзы.

– Да… в полном, – блин, как же не хватает кирпича…

– Где враги?

– Ушли.

– Как? – так, спокойно, глубокий вдох, выдох. Просто представим на минуточку, что он слепой даун, который реально не видел тушу Шукаку, возвышавшуюся над деревьями, и последние пару минут в лесу завязывал шнурки, а не наблюдал за нами, и он совершенно не пытается над нами постебаться. Совершенно. Да, так легче.

– Ну, мы хотели их догнать, но в процессе заблудились на дороге жизни… Простите, Какаши-сан, эти ниндзя Песка такие шустрые в лесу, ну такие шустрые! – глаз джонина дёрнулся. Коротко. На самую толику миллиметра.

– Эммм… – поза осталась прежней, а вот эмоции выражали могучую работу мысли, – мммаа… – тело шиноби расслабилось, а взгляд поднялся к небу. – Ну, это печально.

Я тактично промолчал, избегая смотреть в сторону Саске, от которого приходили непередаваемые эманации страдания, что-то среднее между «меня окружают идиоты» и «только бы не заржать».

– Что ж, – встрепенулся Какаши, почёсывая затылок, – думаю, тут нам делать больше нечего, а вас двоих надо показать медику. Да… Можете идти сами?

Мы с Учихой подозрительно переглянулись.

– Вполне…

– Тогда поспешим.

Два дня спустя:

Прощальная церемония проходила как ей и должно. Сотни шиноби, от самых высокопоставленных и известных до рядовых, ничем не примечательных генинов, облачились в траурные одежды и собрались вокруг резиденции Хокаге. Прощание проходило здесь – на крыше главного здания деревни, перед взором гигантских каменных лиц на скале, и несмотря на размер крыши, ощущалась скорее теснота, хоть и не переходящая в давку. Тел не было, только портреты, выставленные в ряд на длинном столе. Всего десяток, как ни странно. А в самом центре, на специальном постаменте, накрытом зелёным сукном, возвышался и портрет Сарутоби Хирузена, невольно притягивая к себе взгляд…

Да… По старику скорбели неподдельно. В воздухе витало ощущение потери, практически изменения судьбы, словно перевернули страницу истории, а на следующей видны лишь тьма и отчаяние. Напряжение последних пары дней нашло выход, и люди с головой в него окунулись, полностью отпуская на свободу боль, страхи и переживания.

На землю упали первые капли. Небо с самого утра заволокло серой мутью облаков, и вот теперь они решили внести свою лепту во всеобщее настроение. Словно прорвав невидимую преграду, дождь резко накрыл толпу, но никто даже не дёрнулся. Забавно… Ведь присутствующие ему даже рады.

– Похороны Третьего Хокаге и других шиноби, отдавших свои жизни в этой битве, сейчас начнутся, – объявил старейшина Митокадо Хомура, что вместе со своей коллегой и бывшей сокомандницей стоял впереди всех, напротив портрета Хирузена.

Я оглядел толпу. Так получилось, что весь наш выпуск стоял в первых рядах. Донельзя серьёзный Киба с уныло повесившим голову щенком. Чоуджи, в кои-то веки ничего не жующий. Как всегда задумчивый Шикамару, сейчас как бы невзначай осматривающий толпу и периодически хмурящийся, в эмоциях какая-то горечь и усталость. Детство кончилось. Сегодня это осознал не только он, но и многие другие. Хината стояла вместе со своим кланом, рядом с отцом, Нейджи и сестрой, грустно опустив взгляд и о чём-то размышляя. Сакура с Ино, сами того не замечая, жались друг к другу, фоня абсолютно одинаковыми калейдоскопами страхов и переживаний. Даже Шино проникся, хотя его эмоции больше напоминали понимание момента, а не личное отношение. Я же… Порой быть эмпатом пусть и полезно, но очень неприятно.

Скорбь и тоска, что витали над собранием, были, по большей части, результатом переживаний простых шиноби, «мяса», что сейчас столпилось внизу, молодёжи, вроде моих одноклассников, которые мало что понимают, но искренне пытаются не испортить момент, некоторых представителей семьи Сарутоби, особенно давящегося слезами Конохамару, ну и личных подчинённых Хирузена, хоть той же Югао, сейчас стоящей чуть в стороне, в обычной одежде и без маски АНБУ, а остальные… Остальные же больше прикидывали новые расклады и рассчитывали последствия происшествия. Сама смерть Хирузена была им безразлична, и это безразличие, порой перемежающееся откровенной злобой, что можно было интерпретировать примерно как: «Ах ты, козёл старый, нашёл, когда умирать!», на общем фоне выделялось как яркий костёр тёмной ночью. Хотя чего ещё ждать от людей, за время правления которых был уничтожен один из кланов-основателей, вернейший союзник Скрытого Листа – Водоворот, а бегство самых лучших стало нормой? Пример Орочимару очень показателен. Да что Орочимару? Для Учих становиться нукенинами вообще превратилось в милую семейную традицию едва ли не с момента основания деревни. А внучка Хаширамы, которая принцесса Сенджу? А Джирайя, что, к слову, вообще не почтил присутствием данное мероприятие? Ведь сильнейшие шиноби, легендарные личности, а в родную деревню хорошо если раз в несколько лет заглядывают, в остальное время пребывая в непонятном положении «странствующих туристов». И ведь пример Мизуки доказывает, что картина сия – привилегия не только S-овиков, проблема системная.