Девятая квартира в антресолях - [61]

Среди недели Савва приехал к Полетаевым с личным визитом и собственноручно вручил им два именных приглашения.

– Ты, Савва, это все затеял, чтобы дочек до их отъезда в нижегородское общество ввести, так ведь я догадался? – спросил его Полетаев.

– Да, Андрей Григорьевич, надо быть дальновидными, и пользоваться моментами. Москва, Петербург, Нижний, Кострома… Мальчики, девочки… Кто бы, где со временем ни оказался, а и через двадцать лет вспомнит, что вот с Шурочкой Мимозовой вместе на лошадках катались, а с Настей в одном домашнем спектакле роли изображали. Так то. А уж для старших вообще сам Бог велел знакомства устраивать. Не каменный же век на дворе, не домострой, чтобы женихов за руки в дом приводить. Пусть присматриваются. Я при случае не первый раз стараюсь, но зимой, да по праздникам мои-то всё чаще дома гостей принимают. А всё, что по линии благотворительности – это Ариша у нас соображает. Она в Москве уже тематические вечера и придумывала, и устраивала. Но, конечно, вот так, чтобы на весь день, да от мала до велика, такого не было пока. В этот раз и остальные девчонки за ней потянулись: «Я тоже хочу участвовать, я тоже хочу сироткам помочь!». Они на прогулке встретили вереницу приютских девочек, так те так одеты, что прости-господи. Чистенько конечно, но все ж – заплатка на заплатке. А зима придет? Морозы? Так хоть на пальтишки, да на ботиночки им наберем.

– Не дороговато ли за билет запросили, Савва Борисович? – сомневался Полетаев.

– Так и что ж, что дорого! Мне шушеры всякой там и не надобно! Пусть меньше народу будет, да такого, что с дочками не стыдно знакомить – и с твоей, и с моими. Я еще пригласительных билетов раздам знакомым – кадетам да молодым офицерам, тем, кто на казенном жаловании. А так, увидишь – целыми семьями приходить станут!

– Простите, можно я спрошу? Не лучше ли было, Савва Борисович, этот сбор в пользу детей рабочих Вашего собственного завода сделать? – поминая недавний разговор из жизни в бараках, вступила в их разговор Лиза.

Мимозов хотел было сразу вспылить, но потом остановил себя, вспомнив разумом, что говорит с неопытной девочкой. Он резко выдохнул набранный в легкие воздух, ноздри его прекратили свое лихорадочное движение и, уже слегка успокоившись, Савва начал выдержанные объяснения:

– Да, ну, что ты, Лизонька! Да чтоб я, с горожан, на своих подопечных деньги собирал? У меня все налажено! А дети – что дети? У станков не стоят, школа для них есть, для тех, кто постарше – профессиональные наставники уроки дают. Ко всем праздникам – гостинцы. Рабочие плату хорошую получают, и на их здоровье я не экономлю! И с техникой безопасности все у меня как надо. Для всех рабочих и членов их семей доктор два раза в неделю принимает, а если, не дай Бог что, то в городской больнице за мной палата зарезервирована всегда. Нет, это уж я всё сам. Я – хозяин!

– Но ведь разные хозяева бывают, Савва Борисович. Вы простите меня, я не подумав сказала, – Лиза поняла, что клокочет у Саввы внутри. – Вы, наверно, просто хороший хозяин. А бывают же и… другие? У тех все рабочие вперемешку в бараках живут. По выходным пьют и бьют друг друга. Отчего так?

– Не знаю, Лиза. Честно тебе отвечаю – не знаю. Что такое «хороший», что такое «плохой» хозяин? Любой хозяин так ведет свои дела, как считает выгодным. Или он не хозяин. У меня тоже бараки для рабочих построены. Не дворцы! Я тебе вот что скажу. Жить так, как я сам живу, рабочий мой никогда не будет, потому что это он работает на меня, а не я на него. Это не он мне устроил рабочее место, привез материалы, набрал специалистов и разработал технологии. Я ему. Это раз. Второе, о чем мы уже как-то начинали с тобой говорить – я считаю, что каждый ответственен за то, как он распоряжается честно заработанным. Свой мозг в голову каждому не вложишь. Кто-то пропьет, кто-то себе лишний пиджак купит, а кто-то отложит, да после сына в учебу пошлет.

– Но ведь не все имеют возможность учиться! Вот Вы, и я, и те, кто родились в семьях, где такая возможность есть у каждого, нас же не сравнишь с деревенской семьей, где семеро по лавкам. Где уж им всех выучить! А это же несправедливо! Все люди одинаковы.

– Не то, не то ты говоришь, девочка! – снова стал выходить из себя Мимозов.

– Савва, ты бы уж потише громы пускал! – вступился в защиту дочери Полетаев.

– Погоди, папа! – остановила отца дочь. – Ну, разве я не права?

– И права и не права! – продолжал греметь Савва. – Не одинаковы люди! Равны, ты хочешь сказать? Да, в идеале должны быть. Но что это значит? Не всем все одинаковое раздать, право слово? Возможности… Возможности в равной степени должны быть у каждого для счастливой жизни! Так они ж и есть! Не друг перед другом люди равны, а перед Богом, каждый своё отработать должен, и через то радость иметь. А Он про каждого лучше знает – кто для чего назначен. Вот кого чем Он наделил, какие способности роздал, то и надо по самой высшей мерке использовать, если во благо, и всеми силами сдерживать, если во зло. Такая работа душевная, всю жизнь. Сверяться, выправлять. Не пропить, а что-то хорошее после себя оставить. Что можешь именно ты, а не твой сосед, хозяин или балерина на театре!