Девятая квартира в антресолях - 2 - [3]
– Георгий! – не выдержала княгиня. – Это немыслимо. Что ты хочешь делать?
– Этери, солнце мое! Мы с Ниной остаемся. Поедем позже.
– Когда позже? – с ужасом смотрела на них Этери Луарсабовна. – А как же я? Каким образом позже?
– Дорогая! У вас два купе. Езжайте спокойно. А мы либо возьмем билеты на завтра, либо отправимся вместе со слугами и багажом – на пароходе.
– В каюте горничной? Вторым классом?!
– Я думаю, что две каюты в первом – это не будет проблемой, дорогая.
– Тогда я тоже остаюсь. Вместе, так вместе.
– Это не совсем удобно, любимая. Князь Амирани будет встречать поезд. Конечно, можно телеграфировать, но разве все объяснишь в нескольких словах? Поезжай. Дождитесь нас вместе. Все, решено, едем!
***
Князь Георгий наотрез отказался входить в дом Полетаевых.
– Иди, дочь. Ты там нужна, я – нет. Ты выйдешь – я буду ждать здесь. Через час выйдешь – буду ждать. Через два. Через три – буду ждать. Когда выйдешь – я здесь. Иди!
Егоровна ждала рядом, на мостовой, ни на секунду не спуская с княжны молящих глаз, опасаясь, что ее отец в любой момент может передумать. Нина, легко спорхнув с сидения коляски, оказалась рядом с ней.
– Чего вы боитесь больше всего? – спросила Нина Егоровну за тот короткий промежуток, пока они были вдвоем, переходя улицу и двор. – Что все-таки произошло? Что известно?
– Ох, девонька, – вздохнула няня. – Ее вчера нашли, в вечеру, за городом. Внешне невредимую. Около нашей усадьбы. Где и с кем была днем – неизвестно. Точно не сказать было или нет – те, кто нашел, застали, когда только входила в воду, но есть подозрения, что хотела топиться. Отец ее узнал – слег. Он изведет себя за неделю, я его знаю! Не могу я потерять сразу их обоих. Ниночка! Они – моя семья. Помогите. А она молчит. Никого к себе не подпускает. Доктора не пустила. Нам не отвечает. Запиралась вчера…
– Я правильно поняла, что вы опасаетесь, не было ли насилия над ней?
– Ох! – только и запричитала, кивнув, Егоровна. – Негоже про такое с девицами-то, да нет мамки-то у нее. Никого, ближе тебя нет у нее, подружка дорогая.
– Она называла какие-нибудь имена?
– Нет. Вроде с богомольцами какими туда добиралась, а кто такие? – покачала головой няня и вдруг вспомнила: – Письмо! Письмо ей вчера перед домом всунули. Это после него она как неживая стала. Наташа говорит, что по дороге и рыдала, и горела вся в лихорадке, но была живая. А тут – как окаменела.
– А Наташа – это…?
– А вот, познакомьтесь! – они как раз входили в прихожую. – Наталья Гавриловна, старинная знакомая Лизиного отца, да и моя тоже. Княжна Нина – подруга Лизы.
Нина увидела перед собой приятную женщину. Ты была старше ее матери, но взгляд был ясный, молодой и только очень тревожный теперь. Она поняла, что та Лизе тоже друг и обратилась к обеим женщинам сразу:
– Я прошу вас, если вы мне доверяете, то не надо слушать, о чем мы станем говорить с Лизой. Уйдите подальше, чтобы мы могли чувствовать себя свободно, а то, боюсь, разговора с Лизой может не получиться. Обещаю потом рассказать все возможное. Но сразу говорю, что доверие подруги для меня на первом месте. Простите, если что не так.
– Так, так, Ниночка! – Егоровна была согласна на все. – А как же благодетеля слушать? Вдруг позовет?
– Андрей только уснул, я дала ему сердечных капель, – ответила Наталья Гавриловна. – Пойдем к тебе на кухню, Наташа? Княжна, отнесете ей попить? У нее со вчера во рту росинки не было.
***
– Полетаева, я принесла Вам молока. Вставайте! – дважды стукнув в дверь и не дожидаясь ответа, Нина прошла в комнату, быстро оценила обстановку и, поставив поднос со стаканом молока на стол, села в кресло, прямо на кучу наваленного белья.
Скорее от неожиданности, Лиза развернулась к ней и села на кровати. А уж встретившись глазами, отворачиваться было глупо. По крайней мере – странно. И Лиза заговорила.
– Нина! Ты как здесь? И почему на «вы»?
– Ну, так-то лучше, дружочек. Здравствуй, моя Лиза.
– Я не понимаю, – Лизино сознание сейчас действительно пропускало к себе все происходящее, как сквозь туман. – Ты попрощаться?
– Я здесь, потому что у тебя… – Нина запнулась. – А я не знаю, что у тебя. Беда? Горе? За мной прилетела твоя Егоровна и я здесь. Ты же мне друг, Лиза?
– Ах, я не хочу сейчас говорить об этом, тем более, так пафосно, Нина. Спасибо тебе, но не стоило, – и Лиза снова легла, уткнувшись щекой в подушку, но все-таки лицом к комнате. – Ничего не нужно.
– Раз я уже здесь, могу я узнать – что все-таки с тобой произошло? – Нина была совершенно спокойна и настраивалась на долгий разговор, никуда не собираясь уходить.
– Зачем, Нина? Ничего не имеет смысла, – а Лиза от разговора уже устала.
– Лиза, я уже знаю то, что знают твои близкие. Если я узнаю то, чего они не знают, мы можем вместе с тобой подумать, как помочь – и тебе, и им.
– Помочь? В чем? Я не хочу больше жить, – совершенно спокойно отвечала Лиза. – У меня ничего больше нет, и уже не будет! Я не понимаю, зачем все.
– Даже так? Значит, правильно они за тебя бояться, – задумчиво проговорила Нина, не глядя на подругу. – И чего же у тебя больше нет, Лиза Полетаева? Чести, здоровья, иллюзий?
Салон баронессы Туреевой славился своими таинственными гостями: здесь бывали маги и астрологи, известные во многих странах. Дамы и господа собирались у гостеприимной хозяйки для спиритических сеансов и общения с видными магистрами. Сама баронесса тоже обладала даром. Она могла точно угадать, кто из посещавших ее девиц выйдет замуж в будущем сезоне, кем будет ее жених. Граф Илья Казимирович Корделаки тоже хотел получить свое предсказание. В тот вечер в салоне Туреевой собралось избранное общество, готовое задать некому известному магу волнующие вопросы.
Российская империя, Нижний Новгород, весна 1896 года. Весь город готовится к скорому открытию XVI Всероссийской промышленной и художественной выставки. Лев Александрович Борцов, успешный и амбициозный архитектор, не имеющий академического образования, служит помощником главного архитектора Нижегородской ярмарки и выполняет частные заказы, одним из которых стал именной выставочный павильон его близкого друга и покровителя Саввы Мимозова – заводчика, миллионщика, главы дружного семейства. Они оба приглашены в Институт благородных девиц, где идут экзаменационные испытания и подготовка к балу.
Добро пожаловать в мир Орбис-Луа! Дети здесь неотличимы друг от друга до момента окончания школы - и только тогда они обретают уникальную внешность и собственный дар. Вот и Мирами с нетерпением ждет выпускного. Она еще не знает, что скоро на нее свалится неуправляемый дар, преследования, тайное королевское задание... да еще и легенда о таинственном Фениксе не даст спать по ночам. Ей предстоит обрести себя, найти любовь и принять участие в самом невероятном событии за всю историю Орбис-Луа.
Невероятное.., но возможное случилось: произошёл пробой между сознанием и подсознанием. Настоящая реальность в точке пробоя слилась с реальностями подсознания. Неизведанные страсти, неподконтрольные сознанию, удивительные приключения ждут автора на пути ликвидации пробоя, чтобы обрести снова свой дом, свою семью. Но есть и в жизни ворота-порталы в параллельные миры. Совокупность случайностей и… Как тяжело осознавать сколько бед натворило человечество в своём доме – на Земле. «Такие возможности РАЗУМА и такое гниение душ…» – вот как характеризует один из героев параллельной реальности наш нынешний мир в век потребления.
Анна и Влад давно знакомы, но девушка не спешит принять его предложения. Вскоре выясняется, что Анна смертельно больна и жить ей осталось совсем недолго. В её снах, больше похожих на видение, она видит себя входящей в таинственную дверь, и просит возлюбленного отыскать эту дверь для неё. Влад исполняет странную просьбу, и Анна покидает его, чтобы вернуться…
Мы живем так, будто в запасе еще сто жизней - тратим драгоценное время на глупости, совершаем роковые ошибки в надежде на второй шанс. А если вам скажут, что эта жизнь последняя, и есть только ночь, чтобы вспомнить прошлое? .
Наша история начинается в покосившейся таверне на краю мира и истории, такой же сиротливой и видавшей лучшие дни, как и сам герой. Позади лежала треть мира. Но еще две трети ждало впереди. Не было ни поздравления, ни звукового сигнала, ни элементарной избитой фразы «задание выполнено». Не было ничего, его, давно превратившиеся в радиоактивный пепел, хозяева не рассчитывали на победу. И были правы. Никто не победил. Проиграли все. И их направленный в будущее мстительный акт злобы вряд ли принес им радости по ту сторону бытия.