Девять сутр - [16]

Как я уже говорил, если человек пребывает в покое, количество поступающей к нему энергии возрастает. В сущности, когда человек достигает абсолютного покоя и умиротворения, он становится подобен ущелью в горах, где живет эхо. Ты зовешь, и гора тут же откликается на твой зов. Ты произносишь слово в пустом храме, и звук отражается, возвращается, обрушивается на тебя с удвоенной силой. Что бы ни приходило к человеку, достигшему медитативного состояния пустоты и умиротворения, все это немедленно отражается вовне. Каждую секунду такой человек берет и отдает; у него нет промежутка между получением и отдаванием. Так волны касаются берега и тут же откатываются обратно: ежесекундно берег расплачивается по долгам, отдавая столько же, сколько получил, — что бы он ни взял, он возвращает обратно.

Я также упоминал, что помимо всего прочего тот научный прибор показывает, сколько энергии исходит из тебя, — ты излучаешь волны энергии. От печального человека исходит минимальное количество энергии. В печали человек себя блокирует. Энергия же человека, пребывающего в тревоге, начинает циркулировать и бурлить в его энергетическом поле, подобно тому как возникают водовороты на реке. В его голове снова и снова крутится одна и та же мысль, над которой он уже размышлял тысячи раз. Он зацикливается на своих мыслях и становится похож на быка, жующего жвачку. Бык съедает траву, затем отрыгивает ее и начинает жевать заново; затем он снова принимается жевать, и снова, и снова...

Но когда бык жует свою жвачку, в этом есть хоть какая-то польза: вначале он заглатывает большой пучок травы, а затем долго и тщательно ее пережевывает. Однако пережевывание мыслей, которым занят встревоженный человек, совершенно бесполезно, оно лишено всякого смысла. Одну и ту же мысль он обдумывает сотни, тысячи раз. Что это означает? Только то, что в нем образовалась болезнетворная воронка. Как следствие, он теряет контроль над обстоятельствами и становится одержимым. Теперь в его голове вихрем кружатся одни и те же мысли. Он понимает, что слишком много думает, но не может остановиться и перестает излучать энергию. Блокированная энергия начинает закручиваться в нем как водоворот, и он заболевает — становится больным в духовном смысле.

Энергия должна входить и выходить. И всегда должен сохраняться баланс; получение и отдавание должны быть уравновешены. Тогда человек вступает в такие отношения с мирозданием, которые трудно описать словами. Их отношения становятся прямыми и непосредственными — Сущее больше не возвышается над человеком, а он не валяется у Сущего в ногах. Человек становится Божественным, а Божественное становится человеком. Тогда все различия и барьеры исчезают, ибо любое действие — и получение, и отдавание — доводится до конца. Вселенная не видит в таком человеке никаких изъянов, ибо все, что он берет, возвращается обратно. Не остается ничего незавершенного. В несчастье, беспокойстве, страхе мы не отдаем и не берем; мы просто сжимаемся, закрываемся, и источники жизни пересыхают. Это как если бы родник сказал: «Отныне я не буду брать воду из океана. Теперь я закрываюсь от всего, что питает меня водой. И никто не смеет опускать в меня свои кувшины, так как отдавать я тоже не собираюсь».

Естественно, тот, кто прекращает брать, прекращает и отдавать, иначе он пересохнет. А тот, кто перестает отдавать, не будет и брать, иначе он просто лопнет, ему не выжить. И то, и другое нужно делать одновременно. Но помни, родник, который говорит океану: «Теперь я не буду у тебя брать», а жителям деревни заявляет: «Я вам ничего не дам», скоро превратится в болото. Он зацветет и завоняется. Его свежесть исчезнет без следа, и он погибнет. С точки зрения йоги все мы — не живые родники, обменивающиеся водой с океаном, а застоявшиеся, пересыхающие лужи, которые боятся отдавать. А ведь люди, пришедшие к роднику с кувшинами, чтобы набрать воды, — посредники океана. Они отправят взятую воду обратно в океан, и в результате родник станет более свежим.

Эта мысль йоги удивительна: если человек берет столько же, сколько и отдает, в нем становится больше жизни. Чем больше он берет и возвращает, тем значительнее становятся его запасы жизненной энергии — в нем больше трепета, больше танца, чаще биение пульса его жизни. Вспомните Кришну и Будду, Махавиру и Христа — почему они кажутся нам людьми, в которых сосредоточена огромная жизненная энергия? На то есть только одна причина: они не скупились принимая и не скупились отдавая. Они по-крупному брали и по-крупному отдавали. Я хотел бы рассказать тебе об одном высказывании Иисуса. Дело в том, что Иисус — один из тех немногих великих медитирующих, которые оставили после себя множество ценных сутр. Иисус сказал: «Всякому имеющему дано будет, а у неимеющего отнимется и то, что имеет». Это его высказывание на первый взгляд весьма противоречиво. «Какая несправедливость! — сказали бы мы. — Дайте тому, у кого ничего нет. Зачем давать тому, у кого уже и так достаточно? Это ведь правильно, если имеющему мы ничего не дадим...» Однако в словах Иисуса заключен глубокий смысл. Он говорит о том, что чем больше у человека энергии, тем больше к нему придет, и что чем энергии меньше, тем меньше он получит. Дело все в том, что человек, у которого мало энергии, живет с наглухо закрытыми дверями и окнами. Именно поэтому он, можно сказать, обесточен. Ему было жаль отдавать, вот почему он многого недополучил. Он изнурен и не способен брать.