Девять - [78]

– Здесь ток есть? – спросил Павел.

– Не знаю. Вроде нет. В городе он идет по кабелю. Под землей.

– А вдруг молния ударит.

– В апреле? Нет.

– Я не знал, – сказал Павел и услышал, какая тишина наступила внизу.

Они привалились спиной к бетонной стене. Дождь промочил их до нитки, вода стекала уже прямо по коже. За серой завесой дождя исчезли высотки в центре города, словно их никогда и не было, и Павел с Яцеком оказались на странном, черном и блестящем острове. Вскоре ливень усилился, совершенно ослепив их. Они прижались теснее, чтобы чувствовать прикосновение друг друга.

В это самое время Белобрысый вошел в кухню. Люська закрыла за ним дверь, прошла вперед и открыла для него кран над раковиной. Взяла жидкость для мытья посуды и полила ему на руки. Белобрысый мыл их долго, тщательно, почти до локтей, смывал, и снова мылил, и снова смывал. Когда он закончил, она подала ему кухонное полотенце. Он вытерся и взял сотовый. Уставившись в окно на невидимый сейчас Восточный вокзал, он терпеливо нажимал на кнопки.

– Может, из-за дождя, – сказала Люська.

– При чем здесь, – ответил он.

Он набирал снова и снова, потом положил телефон обратно на подоконник. Безлюдная Киевская тонула в воде, железнодорожные пути перерезали ее как рыбу вдоль позвоночника, а дальше шевелилось серое марево дождя.

– Чертов жиртрест, – сказал Белобрысый. – Когда надо, никогда его нет. – Он спрятал сотовый в карман, отвернулся от окна и посмотрел на Люську. – Она легкая. А я стою под самым домом.

– Я сейчас поищу что-нибудь от дождя.

– И на нее. Чтобы вид был нормальный.

Она вышла в прихожую, а он снова повернулся и стал смотреть в сторону вокзала. Мысли приходили неизвестно откуда и точно. складывались – одна с одной. Белобрысый машинально проверил, на месте ли ключи от машины. Нажал кнопку иммобилайзера и подумал, ответила ли ему машина там, под дождем. – Все. Можем идти, – донеслось до него от входной двери.

Ближе к вечеру дождь перестал, и над эстакадами, окружавшими конечную автобусов, проглянуло солнце. От мостов пролегли черные тени, а панельный дом между ними окрасился в цвет чистого золота. Блестела теплоэлектростанция, лоснился асфальт, пылал фронтон красно-кирпичного костела и железная ограда вокруг него. Ксендз в черном пиджаке и черной рубашке с белым воротничком-стойкой закрыл двери на ключ, сошел по ступеням, притворил за собой калитку и пошел по тротуару. В руке он нес портфель. Под ногами захрустели мелкие осколки стекла. Он замедлил шаг и осмотрелся, чтобы выяснить, в чем дело. Но вокруг не было ничего особенного. Только когда на перекрестке машины встали перед светофором, он услышал слабый писк. Недалеко от тротуара на мокрой земле среди прошлогодней травы лежал бурый кот. Он пытался двигаться. Ксендз оглянулся назад, потом поставил портфель на тротуар и пошел к зверьку. Осторожно взял его на руки, прихватил портфель и пошел обратно в костел.