Девять месяцев - [16]

Девочки сморщили носы, но мне понравилась идея, что у меня проявились инстинкты диких животных. Как единение с матерью-природой. Интересно, развилась ли у меня способность видеть в темноте или предсказывать погоду по расположению волосинок на руке.

После их ухода, лежа в постели с открытыми глазами, я ощутила гордость от своего необычного состояния. В конце концов, материнство — это основное женское предназначение. Символ женственности и признак того, что все механизмы работают исправно.

Мне удалось сползти с постели и, опираясь на тумбочку, подняться на ноги. Я доковыляла до своей искусственной рождественской елки и уселась на пол рядом с подарками, которые накануне принесли мои друзья. Было немного странно открывать их в одиночестве. Но, с другой стороны, я могла позволить себе не изображать притворную улыбку и как попало разрывать оберточную бумагу. Можно было даже скривить недовольную мину или громко сказать: «Фу, какая пошлость!» Хотя, может, следовало взять подарки с собой к маме и открыть там.

Мысль о маме напомнила мне о рождественском ужине. Цветная капуста, как ты мне нужна! У меня потекли слюнки. Но потом мне представилось нечто еще более желанное: фруктовый пудинг. Вот чего мне хотелось больше всего на свете! Даже слезы навернулись на глаза. Где, черт возьми, я достану фруктовый пудинг посреди зимы, да еще и в сочельник! Недалеко по улице находился небольшой индийский магазинчик, который никогда не закрывался на Рождество. Я схватила пальто и кошелек и пулей вылетела на улицу.

Увидев горящие в магазине огни, я устремилась вперед, как бегун на длинные дистанции бросается к финишной ленте.

Продавец вытянул шею из-за двери склада.

— Фруктовый пудинг?

Я безнадежно кивнула.

Он улыбнулся сам себе.

— Вы имеете в виду рождественский пудинг мисс Пайпер? Рядом с виноградом на верхней полке, — сказал он, указывая куда-то мне за спину.

— Нет, фруктовый пудинг. Может быть, посмотреть в холодильнике? — настаивала я.

Он снова улыбнулся и покачал головой:

— Сегодня Рождество, мисс Пайпер. Вам нужен рождественский пудинг, — настаивал он, стараясь направить меня к нужной полке.

Мне начало это надоедать. Я развернулась в противоположную сторону и направилась к холодильникам. Отодвинув французскую пиццу и замороженные овощи, я поняла, что у них не было даже яблочного пирога. Продавец, мистер Мистри, смотрел на меня с неподдельным интересом. Я прошла мимо него, схватив батон белого хлеба и фруктовую пастилу, положила все возле кассы и проворчала:

— Я это беру.

Не переставая улыбаться, мистер Мистри пробил чек. Выходя из магазина, я услышала, как он сказал:

— Англичанки так эксцентричны, в Дели я такой потехи никогда бы не увидел.

Я прямиком направилась домой, приготовила бутерброд с пастилой и только тогда заметила, что все еще в пижаме.

К тому времени, как я добралась до родителей, мой желудок урчал от голода. Мама открыла мне дверь и крепко обняла. Как всегда, она выглядела замечательно, а неброский макияж придавал ей несколько богемный вид. Я даже позавидовала ей. Вообще-то, предполагается, что это матери должны завидовать цветущей молодости своих дочерей. Но только не в нашем случае.

— Привет, малышка, с Рождеством тебя! — сказала она, впуская меня.

Наш кот Флойд обвился вокруг моей ноги, и я чуть не упала. Мама проводила меня в гостиную, а Флойд, поняв, что я не принесла для него ничего вкусненького, оставил меня и направился в кухню, на запах жареной индейки.

— Я заканчиваю с ужином, а ты пойди поздоровайся с папой и бабушкой, — сказала мама.

Папа сидел в кресле, с большим бокалом виски и сигарой. Я чмокнула его в щеку, стараясь не дышать, чтобы запах не ударил мне в нос и не вызвал тошноту.

Бабушка сгорбившись сидела у камина.

— Привет, бабуля, — я поцеловала ее в лоб.

Она кашлянула и принялась раскуривать сигару. Она пристрастилась к ним после смерти дедушки, объясняя, что запах сигар напоминает ей о «старом кроте». У бабушки был довольно скверный характер. Она часто бывала грубовата и любила критиковать всех и вся. По этой причине моя мама предпочитала жить одна, и я решила, что лучше повременить со своей оглушительной новостью, пока папа не отвезет бабулю к себе.

Я устроилась на полу перед камином и протянула руки к огню.

— На полу сидеть вредно, заработаешь геморрой, малышка, — произнесла бабушка. — А где твои тапочки? Нельзя же ходить по дому в этих тяжелых ботинках.

— Ей так удобно, Дорис, — сказал мама уже слегка напряженным тоном. Она протянула мне большой бокал вина: — Выпей со мной, дорогая, ты же знаешь, я не люблю делать это в одиночку.

Я не могла спорить с ней и сделала небольшой глоток, надеясь вылить остальное в раковину, пока она не видит.

— А ей уже можно спиртное? — спросила бабуля хмуро, потягивая шерри.

Никто не ответил.

Мама встала в дверях гостиной и спросила меня, хитро подмигивая:

— Ты не могла бы помочь накрыть на стол, дорогая?

Извинившись, я вышла из комнаты и побежала на кухню, хихикая, как школьница.

— Я решила спасти тебя от нее, пока она не начала размышлять о современных подростках, — сказала мама, передразнивая бабушкин западный акцент. Она протянула мне второй бокал вина и принялась поливать индейку. У меня закралось подозрение, что мама уже навеселе.