Девять граммов на удачу - [6]

Ого! Я не знаю, кто такой этот Механик, но «легко сделать» Тарана в армрестлинге мог только настоящий богатырь. Геракл. Человек-гора.

— Сень, а это что еще за хрен с горы? — уточнил я. — Механик… Первый раз слышу. Здоровяк небось?

— Да не особо. С виду вполне обычный, чем-то внешне на тебя похож… А вообще мутный тип. Где раньше жил и чем промышлял, неизвестно, но в АТРИ точняк не новичок. С опытом бродяга… Может, из зэков. Сдернул с уранового рудника или еще из каких веселых мест. Короче, инфы о нем ноль. Знаю только, что появился он в Муторае около полугода назад, весь оборванный, без оружия и бабла. Ну, то есть ни единой копеечки на кармане! И вот прикинь, Бедуин, этакий оборвыш каким-то чудом умудрился прорваться к Петровичу, завел с ним тайные дела, хотя в команду к нему не пошел. Остался в стороне, вроде как наемник-одиночка. Петрович ему время от времени устраивает выгодные заказы — и от себя, и с другими нанимателями сводит. Так что сейчас Механик сильно приподнялся. Снарягу себе прикупил, на жратву бабосы не жалеет. Но водки пьет мало. Разве что стопочку одну перед обедом опрокинет. Или пива бутылку высосет. А чаще вообще кофейком обходится.

В последних словах Хорька прозвучало явное осуждение. И его можно понять — бармену основной навар идет как раз от пьянчуг.

— Короче, Механик тот еще хмырь, себе на уме, — продолжал Сеня. — Никогда мне чаевых не дает, забирает всю сдачу до последнего грошика, жадюга. Хотя девки, — Хорек кивнул на шлюх, — в нем души не чают. Говорят, что ласковый да щедрый.

— Значит, девок любит…

— Себя он любит, — проницательно заметил бармен. — А девок трахает.

Что ж, конкурент мне достался непростой. Но от этого борьба становится интересней. Мы еще поглядим, кто сегодня с Гаечкой наверх пойдет…

Я пробежался взглядом по залу, взял стакан с коньяком и направился к знакомой компании из трех бродяг. Посидел с ними недолго, поставил им пузырь и не торопясь двинулся обратно к стойке. Когда я проходил мимо Гаечки, по странному совпадению раздался пронзительный свист, от которого заложило уши. Свистел один из покинутой мной троицы. Это произошло настолько неожиданно, что все присутствующие вздрогнули и повернулись к источнику шума.

Гаечка исключением не стала. Она резко крутанулась на вращающемся табурете, ее нога случайно ударила меня по колену. Я дернулся, коньяк из стакана щедро плеснул мне в лицо.

— Ёпт! — только и успел сказать я. — Это называется, ничего не сделал, просто мимо прошел.

— Извини, я не хотела. Случайно получилось. — Гаечка хихикнула и добавила: — Ну и рожа у тебя.

— И какая же? — мрачно уточнил я.

— Мокрая, — ехидно пояснила она.

— Ну, спасибо. — Я попытался отойти в сторонку. — Мало того, что выпивки меня лишила, так еще и приложила по полной.

— Это не я, это коньяк твой тебя приложил, — вновь хихикнула Гаечка. — Ладно, не куксись. Куплю я тебе выпивку, так и быть.

— Только с одним условием: пить ее будем вместе.

Девушка смерила меня долгим взглядом:

— Ну, ты и ловкач. Ведь это ты все подстроил, да? И свист, и коньяк в рожу.

— А если и так? — Я в упор посмотрел на красотку. — Откажешься пить со мной?

— Я подумаю, — с дразнящей усмешкой отозвалась она. — Тебя как зовут?

— Бедуин.

— Знакомое имя! — Теперь во взгляде Гаечки появились изумление и любопытство. — Я слышала о тебе.

Ничего удивительного. Только не стоит у нее уточнять, что именно она слышала — плохое или хорошее. Уверен, хватает и того и другого.

— А правда, что ты… — Девушка осеклась, не договорив.

— Что?

— Да так, ерунда… — Гаечка повернулась к «лосям» в углу: — Эй, парни, заканчивайте забаву. Сегодня у нас уже есть победитель. — Она указала на меня.

— Это нечестно! — завопил кто-то из команды армрестлеров. — Победитель я!

Из толпы выбрался сухощавый черноволосый мужчина лет тридцати. Как я понял, это и был Механик. Скорее жилистый, чем мускулистый, он даже близко не тянул на крутого руколомателя. С трудом верится, что он уложил на стол столько накачанных, крепких рук, и в их числе граблю Тарана, похожую на бетонную сваю!

— Победитель я. — Механик для убедительности постучал себя кулаком по груди. — Это все подтвердят. Ты должна пойти со мной! Таковы правила. Ты же сама установила их!

— Да, таковы правила, — подтвердила Гаечка. — Бедуин, а ты не хочешь оспорить у Механика его права?

— Пусть попытается. — Наемник с готовностью уселся за стол и поставил согнутую в локте руку на столешницу. — Давай, попробуй уложить меня.

Парень ничуть не сомневался в собственной победе. Ох, что-то здесь не так. Похоже, этот самый Механик играет крапленой колодой…

Попробуем чуть-чуть изменить правила игры. Переведем поединок на свое поле…

Я скорчил презрительную гримасу:

— Ломание рук — это детские забавы. Нет, за такую женщину надо сражаться по-взрослому.

— И что ты предлагаешь, Бедуин? — спросили сразу несколько голосов.

— Арена, — коротко ответил я.

Под Арену было приспособлено кирпичное здание бывшего склада. Основное помещение в длину тянулось метров на сто, в ширину имело около пятидесяти, а в высоту достигало десяти.

В одном из углов стояла огромная металлическая клетка — тот самый вольер для своры панцирных собак. Во время казни их выпускали из клетки и оставляли один на один с приговоренным. Вечно голодные собаки рвали бедолагу на части.