Девушки с проблемами - [17]

– И вот разродился мой Федот, – с трагическим вздохом поведал Михаил, – и с тех пор начался кошмар, правильнее даже сказать – ад. Сначала у меня было семь хомяков. Это было даже весело, я купил для них аквариумы и клетки. Ветеринара пригласил, жутко опытного, который определил пол малышей. Так я и рассадил их по клеткам – мальчиков с мальчиками, а девочек с девочками. Но то ли ветеринар был шарлатаном, то ли я что-то напутал... Короче, каждый раз в результате роковой случайности кто-то из хомяков «залетал». Через год их было уже больше пятидесяти.

– Да ты что?!

– Честное слово! Я и друзьям их дарил, и продавать пробовал.

– Стоял у метро с коробкой хомяков и выкрикивал: «Отдам в добрые руки грызуна, возможно, беременного»? – хихикнула Женя.

– А что ты смеешься? Примерно так все и было. И знаешь, иногда у меня покупали хомяков, вот! Я даже таким образом однажды с девушкой познакомился!

Женя и сама удивилась, отчего информация о мамонтовской пассии, неравнодушной к хомякам, острой иголкой ощутимо царапнула ее сердце, которое в иных случаях могло встрепенуться лишь от выпитой залпом рюмки абсента. Что это, ревность? Какие глупости, они ведь просто друзья. Хотя даже дружбой их отношения не назовешь. Так, приятельский треп со знакомым из давно забытого прошлого за кружечкой темного нефильтрованного пива.

– Ну и как? – невпопад спросила она. – Красивая девушка, что ли, была?

– Ничего не скажешь, красивая, – вполне серьезно ответил Мамонтов. – Я в нее умудрился влюбиться по самые уши. Она актриса, «Щуку» закончила. Но сейчас это совсем не важно.

– Ну и почему же вы расстались?

Женя даже от пива отвлеклась. Она взглянула на Мамонтова совершенно другими глазами. Надо же, она его чуть было в девственники-неудачники не записала, а у него, оказывается, был роман с красивой – фу-ты ну-ты – актрисой! Хотя, может быть, он все врет, чтобы произвести на нее впечатление. Да и красота – понятие ну очень относительное. И на самом деле никакого романа у него и в помине не было. Или был, но – ха-ха-ха – сугубо платонический. Или был, и не платонический, но с толстозадой актрисулькой-второсорточкой, которая «звездит» исключительно в массовых сценах, в крайнем случае исполняет хрестоматийный душещипательный монолог: «Кушать подано!»

Стоп. О чем это она тут призадумалась? Смешно даже – это же типичные мысли стервозно настроенных дамочек, которые ненавидят всех представительниц собственного пола без исключения. И строят друг другу сложносочиненные козни, и плетут чудовищной изобретательности интриги, и сочиняют друг про друга такие небылицы, что Айзек Азимов отдыхает. И уводят друг у друга кавалеров, которые подчас им совершенно не нужны.

– А кто тебе сказал, что мы расстались? – пожал плечами Миша.

Она чуть не поперхнулась. Так у него еще и девушка есть? Час от часу не легче. А что же тогда он делает в бельгийском ресторане субботним вечером с ней, с Женей?

– Мы не расставались, она меня бросила, – невозмутимо продолжил он, – и завела интрижку с режиссером, который потом снял ее в парочке эпизодов.

– Хм... – Женя обрадовалась, во-первых, тому, что Миша Мамонтов все же имеет статус одиночки, а во-вторых, пассия его оказалась-таки не подающей надежды молодой звездой, а неприметной эпизодницей (ха! Восторжествовала все-таки в Жене так называемая бабская дрянь!). Хотя сама она – ну вот честное слово – не имела на него никаких видов. Он был совершенно не в ее вкусе. Слишком уж холеный, да и молоденький совсем. Трогательная рыжая щетинка на подбородке, а ведь он наверняка хотел отпустить роковую небритость, как у Владимира Машкова... – Да, актрисы все такие. Знаешь поговорочку: путь на экран лежит через диван.

Он не улыбнулся. Из чего Женя сделала вывод, что Мамонтов до сих пор грустит по своей хомяковладелице. Ну и пожалуйста. Пусть тоскует по кому хочет, хоть по звезде Голливуда Шарон Стоун. Ей-то что?

– А на сцене? – спросил вдруг Мамонтов.

– Что?

– А на эстраде разве все не так? Я-то вообще далек от этого мира. Но сама знаешь, что в газетах пишут...

– Еще скажи, что ты веришь газетам, – фыркнула Женя.

– Нет, я верю тебе, – мягко улыбнулся Мамонтов. – Вот ты как попала на сцену?

– Подожди, дай-ка вспомню, – наигранно нахмурилась она. – Ах да, мне пришлось сначала переспать со звукорежиссером, тот познакомил меня с продюсером, которого я тоже удовлетворила. Да вот беда, оказалось, что продюсер не тот, что был мне нужен. Тогда я самостоятельно нашла следующего и напросилась в его постель. Ну и в его группу заодно. – После паузы она мрачно добавила: – Шутка.

– Ну и шуточки у тебя... – Мамонтов распустил галстук.

– На самом деле Иртенев, наш продюсер, подошел ко мне в караоке-клубе. Все банально.

– Так ты любишь караоке? – удивился Миша. – Странно, на тебя не похоже.

– Да не люблю я караоке! – Женя раздраженно отставила в сторону пивной бокал и вкратце рассказала ему историю своего появления в «Паприке», не утаив и предшествующие этому событию факты, которые большинству людей показались бы несовместимыми с репутацией порядочной девушки. Но Женя никогда за репутацией не гналась.