Девушка в тюрбане - [163]

— Да говорю же вам, я ехал на мотоцикле, а он стоит на одной ноге, один глаз закрыл, другим уставился на тот дом. Дом странный, не спорю, но он же не первый раз его видит! Я его окликнул, а он будто и не слышит. Бьюсь об заклад, он все еще стоит там и смотрит.

Завсегдатаи уже почти в сборе. Один из них, учитель физкультуры Бертé, вставляет слово:

— Мне его директор жаловался, что и в школе Баратто молчит, как воды в рот набрал. Да, дело дрянь. Как же так — учитель молчит!

Регбист с ячменем на глазу (его имя Бикки) заявляет:

— Ну да, недавно ушел с поля посреди матча, а с тренером говорить не захотел. По-моему, он свихнулся.

В разговор вмешивается старый бармен:

— Ну, не знаю, в конце концов человеку может надоесть играть в регби. А в школе Баратто преподает физкультуру, так зачем же ему разговаривать? Свисти в свисток — и все дела.

Берте вздыхает.

— А вот директор сказал, что если нагрянет комиссия, то ему несдобровать, ведь он своевременно не сообщил об этом странном случае. Шутка ли — человек молчит, а вдруг он и не соображает ничего? Такой все что угодно может выкинуть. Нет, учитель не имеет права молчать.

Присутствующие начинают горячо обсуждать этот вопрос: тема и в самом деле интересная. Особенно обеспокоены трое: они вместе с Баратто входят в состав добровольной группы, оказывающей помощь душевнобольным, которые только что выписались из клиники, — время от времени возят их на автобусные экскурсии, в загородные рестораны поужинать, а летом ходят с ними в бассейн и обучают разным стилям плавания. Однако на последнем собрании группы — по разработке программы мероприятий на апрель — Баратто отсутствовал.

— Что же с ним такое? — озабоченно спрашивает один из этих троих. — Может, он в депрессии?

— А может, ему просто надоело общаться с людьми? Сказать по правде, это очень утомляет — отвечать всякий раз, когда с тобой заговаривают. Хочешь, не хочешь — отвечай! Я, если хотите знать, им восхищаюсь.

Это говорит старый бармен: он сам частенько устает от своих клиентов. Многие полностью согласны с барменом и спешат выпить за его здоровье.

Баратто живет в квартале маленьких особняков, и лишь недавно здесь выросли многоэтажные башни, появились асфальтированные площадки для игр и огромный супермаркет. Подъезд Баратто всегда открыт, потому что замок сломался, и квартира у него теперь почти все время нараспашку: с тех пор как он замолчал, запертые двери действуют ему на нервы.

Во вторник на второй неделе молчания два члена «Общества досуга», Берте и Бикки, решили пойти к Баратто домой и попытаться вывести его из этого состояния. Они обнаружили, что дверь открыта, а дома никого нет. На лестнице они встретили пенсионера, который собрался поливать свою азалию. Старик завел разговор о погоде, о запоздалой весне и только о жильце с верхнего этажа ничего сообщить им не смог.

В среду Баратто, возвращаясь после разминки на дамбе, столкнулся в плохо освещенном подъезде с женой Бикки, которая его поджидала. Блондинка в красном платье подошла, преградила ему дорогу и объявила:

— Бикки мне рассказал, что ты теперь не разговариваешь. Признаюсь тебе, молчаливые мужчины всегда меня привлекали.

В полутьме лестничной площадки Баратто пытается получше разглядеть шею и грудь женщины.

— Слушай, — продолжает она, — а может, как-нибудь на днях прокатишь меня на мотоцикле?

Но тут на лестницу выходит пенсионер и заговаривает с женщиной о погоде. А Баратто тем временем проскальзывает к себе. Жена Бикки, явно разочарованная, удаляется, не дослушав пенсионера, который продолжает рассуждать о погоде.

Весь четверг идет дождь, поэтому разминка на дамбе отменяется. Трое из группы добровольной помощи бывшим душевнобольным являются к Баратто домой и застают его в гостиной: он одевается, словно только что встал с постели. Они без околичностей заявляют Баратто, что он не имеет права вот так пренебрегать своими обязанностями, и добавляют, что молчание — удобный способ увильнуть от решения насущных проблем. Баратто не обращает на гостей ни малейшего внимания — будто и не замечает их. Он заканчивает одеваться уже в ванной, но трое посетителей не сдаются, обращая свои увещевания к закрытой двери:

— Если тебя что-то не устраивает, скажи, мы поговорим, обсудим. А молчать, как ты, это же просто неразумно.

Спустя полчаса они догадываются заглянуть в ванную: она пуста и окно распахнуто. Баратто вылез на террасу, которая сообщается с лестницей, спустился по ней и отправился на мотоцикле по своим делам.

На несколько дней все оставляют Баратто в покое; тем временем устанавливается прекрасная погода. Но однажды, прослышав о его молчании, в открытую дверь квартиры заглядывает старый школьный товарищ. Он адвокат, к тому же недавно стал проповедником секты Свидетелей Иеговы, вот и ходит в свободное время по домам, толкуя людям о скором пришествии царствия Господня. Надеясь обратить Баратто в свою веру, он притащил с собой папку душеспасительных брошюр.

Баратто только что вернулся с дамбы, а теперь стоит, голый, потный, перед бывшим однокашником, сверля его взглядом. Адвокат напоминает о прежней дружбе, рассказывает о своей миссии, но слова его как будто не доходят до голого Баратто. Тогда приятель начинает раскладывать на столе свои брошюры.