Девушка в голубом пальто - [45]

Мина вопросительно смотрит на меня, и я киваю. Тогда она вручает камеру фру де Врис.

– Пожалуйста, будьте осторожны, – просит Мина. – Она такая дорогая, а эти фотографии опасны.

Фру де Врис удивленно смотрит на нее. Уж ей ли не знать об опасности! Ведь она прячет трех евреев в собственном доме.

– Вы можете пойти прямо сейчас? – спрашиваю я. – Олли сказал, что следующую партию пленников отправят через два дня. Мне нужно как можно скорее узнать, находится ли в театре девушка, которую я ищу. Пожалуйста! Вы можете пойти сейчас?

Возможно, фру де Врис мне подчиняется, так как я знаю ее секрет. А может быть, ей просто хочется поскорее с этим покончить, чтобы я убралась из ее квартиры. В любом случае она поспешно выходит из комнаты, стуча каблуками по паркету. Когда я выхожу в прихожую, она уже прикалывает булавкой к волосам темно-синюю шляпу.

– Я скоро вернусь, – говорит она. А потом – поскольку она все-таки фру де Врис – добавляет: – Пожалуйста, постарайтесь трогать поменьше вещей в мое отсутствие.

Надев пальто, она выходит из квартиры. Теперь мы с Миной вдвоем. И нам остается только ждать.

Глава 20

Мина и я удобно расположились в детских креслах в комнате для игр. Господин Кохен развлекает детей. Он опустился на колени и позволяет им возить крошечные автомобили по его рукам и ногам. Фру Кохен моет посуду на кухне и готовит нам эрзац-чай.

– Вы будете второй горой, – сообщает один из близнецов, катая автомобиль по моей туфле. – Тогда у нас обоих появится собственная гора.

Господин Кохен улыбается.

– А может быть, лучше я расскажу вам историю? В ней много автомобилей, быстрых лошадей и высоких гор. – Он так терпелив с ними! Может быть, у него есть внуки?

– Ханнеке, я волнуюсь из-за одной вещи, – говорит Мина, придвигая ко мне кресло.

– Что такое?

Бросив взгляд на господина Кохена и близнецов, она понижает голос.

– Это та вещь, которую я показала тебе, когда мы гуляли. Она все еще там. – Мина видит, что я не понимаю, и, подняв руки к лицу, делает характерный жест. Другая камера. Она осталась в коляске. У Мины не было времени забрать ее. – Ты думаешь, все в порядке?

Даже если бы я так не думала, что можно сделать? И какой смысл заставлять ее дергаться еще больше?

– Я уверена, если одна из твоих коллег найдет ее, то сохранит для тебя, – заверяю я. Во всяком случае, нацистская охрана как будто оставила ясли в покое.

Спустя какое-то время дети заявляют, что они голодны. Мина находит в кладовой картофель и пастернак и варит их вместе с листьями капусты. Мы молча едим. Дети начинают зевать, и господин Кохен идет укладывать их спать.

– Ханнеке, вы пропустите комендантский час, – предостерегает фру Кохен. – Вам нужно идти.

Но уже слишком поздно. Кроме того, мне хочется остаться, чтобы поскорее услышать новости. Правильно ли я поступила, надавив на фру де Врис? Фру Кохен берет несколько носков из тех, что фру де Врис отложила, и принимается спокойно их штопать. Господин Кохен читает книгу. Вечер тянется бесконечно долго. Небо делается из фиолетового черным.

Мои родители начали волноваться час назад. Мама не находит себе места, а папа отпускает шуточки, чтобы скрыть беспокойство. Потом волнение уступит место гневу. Мама будет сердиться от того, что я такая эгоистка и не слежу за временем, папа – потому что я разволновала маму. А еще он будет злиться на себя за то, что не может выйти и отыскать меня. Я не знаю, какие эмоции сменят гнев, поскольку никогда не испытывала терпение родителей до такой степени. Но сегодня вечером придется.

Вдали бьют часы на церкви. Мы все обмениваемся тревожными взглядами. Меня уже гложет чувство вины. Почему мы не спросили адрес фотографа, к которому отправилась фру де Врис? Или хотя бы его имя? Зачем я настояла, чтобы она пошла сегодня? Вполне можно было пойти утром. Хотя мне не нравится фру де Врис, я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Она не делает ничего незаконного, – говорит Мина. – Закон не запрещает навестить друга.

– Я надеюсь, если ее остановят, это произойдет не на обратном пути, – замечает фру Кохен. Помада слегка стерлась с ее идеально накрашенных губ. – Непроявленная пленка вряд ли их заинтересует, но если…

– Замолчи, Ребекка, – перебивает ее господин Кохен. – Разве ты не видишь…

Он не успевает закончить фразу. В дверном замке поворачивается ключ, и мы застываем на месте. Входит фру де Врис. У нее раскраснелись щеки, но она целая и невредимая. За ней следует Олли.

– Я вернулась час назад, – объясняет фру де Врис. – Но на углу слонялись солдаты, и было небезопасно проходить мимо них. Поэтому я пряталась в переулке, как уличная попрошайка, пока они не ушли.

– А я еще раньше спрятался в переулке по другую сторону улицы, – почти шутя произносит Олли. Мина подбегает, чтобы обнять его. – Я видел фру де Врис в тени, но не рискнул окликнуть. Это был настоящий абсурд! Как будто мы актеры, разыгрывающие на сцене фарс. Я думал, солдаты никогда не уйдут.

– Ты отвел Юдит в убежище? С ней все в порядке? – спрашивает Мина.

Олли кивает и начинает рассказывать подробности. На ферме, куда он ее отвез, полно народу. Там уже прячутся шесть человек, они спят в амбаре. Но там безопасно, так как этот район патрулируют всего несколько солдат.