Девушка с тату пониже спины - [73]

Особенно меня потрясло то, что вооруженное насилие — очень женская беда: американские женщины в 11 раз чаще погибают при стрельбе, чем женщины в других развитых странах. В 18 штатах, где требуется проверка данных при любой продаже оружия, женщин на 46 процентов реже ранят и убивают их партнеры, чем в штатах, где такая проверка не проводится.

Вы обо всем этом много знали? До стрельбы в Лафейетте я не знала ничего. Ради себя и своей семьи вы обязаны быть в курсе, потому что эту проблему мы можем решить только вместе.

Эта книга стала свидетельством того, что я могу отыскать смешное даже в самых мрачных ситуациях. Но здесь это сложно. Я знаю, что для многих из вас эта глава может оказаться совсем не тем, на что вы подписались, и вы можете думать: Вернись к шуткам про вагину! Рассмеши нас, клоун! Я вас слышу. Когда я писала скетчи про вооруженное насилие для своей программы, люди в ответ говорили мне, что предпочли бы, чтобы я просто была смешной. Мне говорили, чтобы я держалась комедии, потому что за этим они ко мне и ходят. Я скажу вам то же, что сказала им: нет! Я люблю смешить, я благодарна за то, что у меня есть для этого природные данные. Но когда несправедливость глубоко меня задевает, я говорю о ней — и предлагаю вам сделать то же самое. Я хотела бы, чтобы у меня было достаточно сил как-нибудь умно и саркастично обыграть что-то из страшной статистики вооруженного насилия в Америке, — но должна вам признаться: я просто, мать его, не могу. В этом году я смогла написать смешную сценку о безопасном обращении с оружием для своей программы на телевидении, и если хотите посмеяться со мной — пожалуйста, смотрите ее. Но в этой главе своей книги… я не смеюсь. Я каждый день думаю о Мейси и Джиллиан. Я вожу с собой их фотографии, и когда вижу, что очередного американца или нескольких американцев безжалостно застрелили, хотя этого можно было избежать, думать я могу только одно: хватит, хватит на хер. Точка.

Я начала работать с сенатором Чаком Шумером, дальним родственником моего отца, выступающим за разумные меры по ограничению вооруженного насилия. Я заседаю в комитете «Эвритаун» — это движение американцев, которые объединили усилия, чтобы прекратить вооруженное насилие и построить более безопасное общество. Пока я писала черновик этой главы — не вру, правда, — меня пригласили в Белый дом на встречу с президентом Обамой, и я присутствовала, когда он огласил перечень новых исполнительных мер, призванных побороть этот национальный кризис.

В Белом доме мне разрешили привести нескольких гостей, и я взяла сестру, брата и Бена. Ради очень немногих я брошу все и полечу на другой конец страны, когда не предупреждают загодя. Президент Обама — один из них. А еще двое — Коммон и Татьяна Маслани из «Темного дитя». Я хочу сказать, что попасть туда было круто. К нам присоединились рэпер Уэйл и два чувака из баскетбольной команды «Вашингтон Уизардз», которые борются за прекращение вооруженного насилия. Я тусовалась с ними большую часть времени, что мы там провели.

Когда пришло время и президент должен был войти в зал, чтобы с нами встретиться, мы выстроились, чтобы его поприветствовать. Я поправила «Уизардам…» галстуки и ремни, а потом увидела, что измазала ногу — так что быстро облизала пальцы и стерла грязь, потому что я не только элегантна, но и привержена гигиене. Мы все превратились в малышей, которые помогают друг другу в день, когда делают общий снимок. Когда мы подошли к президенту, нас попросили записать наши имена и род занятий на красивых маленьких карточках и отдать их стоическому морскому офицеру, чтобы он представил нас президенту перед тем, как мы пожмем ему руку. Подошла моя очередь. Офицер посмотрел, что я написала на карточке, и, не запнувшись, объявил с военной точностью: «Эми Шумер. Модель!»

Я шагнула вперед, и президент Барак Обама мне улыбнулся. Мы пожали друг другу руки, он заговорил первым:

— Вы очень смешная, Эми Шумер, — голос у него был совсем как по телевизору.

— Вы тоже.

— Нам так понравилась «Катастрофа», — сказал он.

— Вы смотрели «Катастрофу»?!! — спросила я.

Он кивнул и сказал:

— Конечно.

Я ушам своим не могла поверить. Он так круто держался. Продолжал со мной говорить, а я не хотела отнимать у него время, так что решила побыстрее с ним сфотографироваться. На той фотографии я совершенно не в себе, я так тронута и в таком восторге. Он поблагодарил меня за усилия по прекращению вооруженного насилия, а я поблагодарила его в ответ и пошла в зал, где должна была пройти пресс-конференция.

Чуть позже президент вышел под камеры и встал перед родителями, чьи дети погибли от вооруженного насилия — очень много было родителей жертв стрельбы в младшей школе «Сэнди Хук» из Ньютауна, Коннектикут. Президент произнес самую красноречивую, самую честную речь, какую я слышала в жизни — и больше такой не услышу. Он говорил о погибших первоклассниках. Он все повторял это слово — «первоклассники» — и прослезился. Я видела слезы. Он вытер те, что текли по левой щеке, а правую — нет. Потом, через пару секунд, вытер оба глаза. Заговорил о том, как легко, слишком легко, купить огнестрельное оружие в интернете или на оружейной выставке, без проверки. Потом обрисовал план, как это исправить, и многое другое.